Бегство Тигрового кота

— И зачем мы остановились так близко от нее, если она невидима? — добавила Джесс. — Мы ничего не чуем.

— Разве вы ничего не чувствуете? — Мати повернулся к друзьям.

Для него самого линия Границы была такой же резкой и отчетливой, как если бы кто-то поставил вдоль нее забор. Могучий запах плыл вокруг него, нечто густое и сладкое, напомнившее с неожиданной болью первые дни его жизни рядом с матерью. Заострив чувства, Мати ощутил, как Граница истончается. И инстинкты требовали, чтобы он оставался внутри нее. Это было нечто большее, чем самозащита, понял Мати. Это заставляло его словно приблизиться к матери.

Налита бросила быстрый взгляд на Домино:

— Мы обычно не принимаем никого, кто не принадлежал бы к нашему племени… и мы никак не ожидали увидеть чужих так глубоко в пустыне. Может, вы и не почувствовали Границу сразу, но скоро она войдет в вашу кровь. Линии Границы станут такими же ясными, как запах любого кота. Даже отчетливее. Ваш повелитель не испытал с этим трудностей, потому что он — Тигровый. Но тому, что он знает от рождения, вы будете учиться.

У Мати перехватило дыхание. Налита назвала его «повелителем»… его друзьям вряд ли такое понравится. Он сразу почуял, как Джесс внутренне закипела, а Домино опустил голову, чувствуя себя глупо.

Налита продолжила:

— Я привела вас сюда, к самой Границе, потому что это самая дальняя от песчаного холма точка нашей Территории. И будет лучше стараться вовсе не подходить близко к тому каменному кругу, пока вы не свыкнетесь с его зовом и не научитесь противиться ему. Здесь, у Границы, никто вас не тронет, и вы можете отдыхать, ничего не боясь.

Она показала им тенистое углубление между валунами. На его песчаном полу лежали коричневые перья козодоя. Углубление походило на пещеру; оно было меньше, чем жилища в катакомбах, но в нем было прохладно и уютно. Бойцы тигровых расположились неподалеку, готовые защитить своего короля.

Налита попрощалась с ними, пообещав вернуться, когда луна доберется до своей высшей точки в небе. И тогда состоится пир в честь Мати.

— О, это благоприятная ночь! — добавила она. — Ночь полнолуния.

— Мы тоже всегда устраивали собрания в полнолуние, — сказал Домино.

— Мы? — Кошка непонимающе посмотрела на Домино.

— Наше сообщество… кошки шлюза Крессида. Мы встречались под полной луной. Забавно, что у нас тот же обычай, хотя все остальное совсем разное.

— Забавно? — Налита одарила подростка холодным взглядом. — Но ты ведь все-таки что-то вроде кошки, разве не так? Так что это не совпадение. Луна — могучий властитель. Ее глаз наблюдает за ночью. По ее милости мы охотимся, из-за ее вероломства сражаемся и погибаем. Ты можешь не знать этого, дитя, но это именно луна заставляет собираться твоих сородичей… а не что-то другое. Когда луна полная, она обладает самой большой силой, и только тогда она может соперничать с солнцем.

Домино в изумлении слушал Налиту, приоткрыв рот. Но Мати рядом с ним нервно мяукнул. Луна по-прежнему пугала его. Он боялся ее. Он ощущал ее темные намерения.

Когда Налита удалилась, оставив их в пещерке между валунами, какое-то время подростки сидели молча. Домино смотрел на Мати, широко раскрыв глаза. Его благоговение перед другом вернулось, когда он услышал Луриана и увидел, какое почтение оказывают Мати Тигровые.

На серьезной мордочке Мати отразилось лукавство.

— Тебе незачем смотреть на меня вот так, — промурлыкал он, — будто я отрастил две головы!

И он игриво куснул черно-белого друга за ухо.

— Ведешь себя совсем не как король! — фыркнул Домино, оглядываясь на вход в пещерку.

Тигровые стражи стояли достаточно далеко и не могли их слышать.

— Вот и хорошо! — заявил Мати.

Джесс наблюдала за ними, весело помахивая хвостом.

— А я так просто рада видеть, что прежний Мати вернулся!

Мати повернулся к ней и мягко толкнул ее темно-рыжей лапой:

— Да он никогда и не уходил по-настоящему!

И трое подростков принялись бороться, вздымая песок и мурлыкая. А вскоре упали и заснули, слившись в единый ком красно-коричневого, пестрого и черно-белого меха.

В долгом сне мир Мати превратился в клубящийся туман. Потом он очутился в другом сне, где небо заполнял лунный свет. Он слышал одинокое кру-кру-кру козодоя и тихий плеск воды. Луна пульсировала белым, и молчаливая армия собиралась в потемневшей долине. Потом раздался шорох движения по песку — не легкие плавные шаги кошки, а нечто иное… кто-то двигался толчками, полз…