Бегство Тигрового кота

Мати кивнул. Ее слова напомнили ему о духе по имени Обельгаст.

— Мы — кошки, — сказал он вслух. — Нас составляют инстинкты, здравый смысл и дух. Мы все произошли от Те Бубас, родились для свободных странствий. Посади нас на привязь или в клетку, все равно не завладеешь нами, потому что в своем сердце мы остаемся дикими.

Мать изумленно смотрела на него:

— Кто говорил тебе это?

— Один дух, Амма. Дух по имени…

— Это не важно, — перебила его она. — Безопаснее не произносить его имя.

— Безопаснее? — Шерстка Мати поднялась на загривке. — Неужели мы до сих пор в опасности, даже здесь? Даже в Ра’ха?

Мать посмотрела на него с грустью и любовью:

— Владыка Са Мау не согласился бы с твоими словами. Он уверен только в величии своего племени и собственной власти. Я его слышала, Мати. «Один закон» — так он говорит.

Мати содрогнулся.

— Так еще ничего не кончено?

Королева Тигровых не ответила. Свет в ее глазах погас, а воздух вокруг них потускнел, как будто кто-то задул свечу. Резкий ветер вырвался из глубины леса, шелестя листьями древних деревьев. Мати услышал звук, как будто что-то волокли по земле. Оглянувшись, он заметил далекое пятно тени, сразу за Ра’ха, в темных Пограничных областях Фьянея. Тень маячила в небе — клубящийся сгусток, как ястреб над вспаханным полем. Вновь повернувшись к лугу, матери он не увидел. На глазах Мати растаяла зеленая трава; пышные деревья утратили ветви, их листья сжались, превратившись в колючки. Похолодало, как будто вокруг Мати раскинулся сумеречный мир. Клубящаяся в небе тень подобралась ближе, стала белой, пульсируя, как луна…

— Амма? — прошептал Мати.

Голос его эхом разнесся по пустотам полусна. Она исчезла; она была лишь воспоминанием — кусочком его собственного духа, фрагментом его самого, который ему никогда не ухватить по-настоящему…

На мгновение Мати вспомнил Пограничные области Фьянея и шалианку Этелелдру. В его ушах снова прозвучали ее слова, ошеломив его всей их ужасной силой: «Жестокость и ненависть могут сломить твою волю… или это любовь?»

Стоя в одиночестве в темноте мира полусна, Мати закинул голову и завыл от отчаяния.

Неживая кошка

Разбудила подростков какая-то суета снаружи. Внезапно раздалось рычание стражей Тигровых: подростки почуяли запах их страха, расходившийся волнами, но не ощущали чьего-то чужого присутствия в ночном воздухе. Взъерошенный Мати подполз к выходу из пещерки, а Джесс и Домино остановились за его спиной.

— Мати, не надо! — просила Джесс.

— Что это такое? — Домино всматривался через плечо Мати.

Мати не мог ответить. Страх стиснул его горло, и он застыл, видя, как Тигровые окружили некую дергающуюся, ворочающуюся фигуру. Тигровые выстроились в боевом порядке, выгнув спины, оскалив зубы. Мати почти ничего не видел за ними — только вспышку зеленых глаз, движение острых когтей…

Фантом! Он уцелел. И по-прежнему гнался за Мати…

Это конец…

Мати почти желал этого, думая о Ра’ха, сфере воспоминания… Его так болезненно вырвали из того места. И он хотел лишь одного — вернуться туда, быть с матерью… Остаться в Ра’ха навечно.

Командующий Луриан, быстрый, как молния, присоединился к стоявшим кругом бойцам.

— Тварь Са! — с отвращением прорычал он. — Уродливое, отвратительное подобие кошки! Лишенное запаха существо Харакара! Каким обманом оно проникло на нашу землю?

И только тут Мати осознал, что фантом пересек Границу территории Тигровых. Тварь дрожала, растерянно размахивая тремя хвостами, шипя и плюясь от злобы. Ее выпученные глаза оглядывали воинов, что-то ища.

Домино уже стоял рядом с Мати.

— Оно выжило! Но каким образом?

— И оно внутри Границы, — подтвердила Джесс. — Но разве Луриан не говорил, что никто не может ее пересечь, если… если что? Если его сердце не предано делу Тигровых.

Луриан прыгнул на фантома, сбил тварь на песок, а остальные тут же оказались рядом. Тварь сражалась с Тигровыми, а подростки затаили дыхание. Фантом отчаянно сопротивлялся, но наконец затих.

— Слава богине, — выдохнул Домино.

Бойцы медленно отступили назад, израненные, но торжествующие. Мати сделал шаг — и замер, неуверенно держа на весу переднюю лапу. Перед ним неподвижно растянулся на песке фантом. На твари не было видно ни одной раны. Сейчас она выглядела почти как три отдельные кошки, и это было более знакомо и не так пугающе.

Внезапно три пары янтарных глаз моргнули на единой морде. С жутким шипением тварь поднялась на лапы. И снова превратилась в единую неопределенную массу.

— Этого не может быть! — пробормотал Луриан. — Мы убили его! Не может быть такого!

Фантом не обратил внимания на главнокомандующего. Его ищущий взгляд уловил очертания подростка у входа в пещеру между валунами. Тварь издала долгое скрипучее «Хисссс…».

— Нет! — вскрикнула Налита. — Мы должны защитить Мати!

— Ма-а-атии… — зашипел фантом. — Маа-а-а-ати-и…

Тигровые тут же окружили ее снова, преграждая дорогу, оттесняя назад.

«Нет смысла, — думал Мати. — Это не остановить».