Бегство в Египет. Петербургские повести

Ржавый гвоздь под ним обломился, крыло задело за оптическую трубу, и все вместе, труба и птица, рухнули на голову человека, вошедшего в эту секунду в дверь.

– Так, – сказал Лобов птице, потирая ушибленную макушку. – Давненько не едал я, однако, куриного бульона из петушатины.

Нынешним хозяином петуха был, оказывается, не кто иной, как известный читателям персонаж в заношенной клеёнчатой куртке и болотных сапогах с отворотами.

Такие необыкновенные совпадения случаются порою в литературе.

И сарайчик, петушиное место жительства, забитый цветным металлом, был подсобкой, в которой Лобов якобы держал инвентарь для сантехнических и водопроводных работ. На самом деле, и читатель это хорошо знает (в отличие от руководителей жилконторы), сантехник хранил здесь лом, который в целях личной наживы сдавал на приёмный пункт.

Держа петуха за горло, Лобов другой рукой дотянулся до антикварной клетки, которую присвоил по случаю в одной из обслуживаемых квартир, отщёлкнул щеколду дверцы и засунул беззащитную птицу в эту временную птичью тюрьму.

– Посиди-ка до завтра здесь, – сказал Лобов арестованной птице.

Сними сейчас с сантехника сапоги и вдень его немытые ноги в фирменные адидасовские кроссовки, он бы как две капли воды напомнил нам героя мультфильма про непутёвого попугая Кешу. Помните, к которому Кеша ради всяких заграничных соблазнов ушёл от своего маленького хозяина.

Петух скрипел отсутствующими зубами, но что он мог поделать, несчастный, оказавшись в столь трагической ситуации? Только прокукарекать в лицо этому душителю и тирану всё, что он про него думает.

Что он моментально и сделал.

Но тиран петушка не слушал, он увидел на полу возле ног маленькую медную трубочку, украшенную непонятными письменами.

Лобов быстро нагнулся к трубке, поднял и подержал на ладони, оценивая предмет на вес. Кисло хмыкнул и недовольно сплюнул: весу в трубке было немного. Хотел бросить её обратно, в кучу прочего цветного металла, но вместо этого положил в карман своей поношенной клеёнчатой куртки.

Хлопнул дверью, погрохотал замком и растворился в вечернем городе. 

Глава 13

Андрюша Пряников в «Лавке древностей»

Внешне, если смотреть с фасада, «Лавка древностей» представляла собой обычный антикварный салон, каких в городе со времён перестройки появилось ничуть не меньше, чем нахальных мухоморов в лесу после тёплого июльского дождичка. Кроме вывески и пыльных витрин, заставленных стандартным товаром – самоварами, чайниками, подсвечниками вперемешку с изделиями из кости и предметами африканских культов, – здесь не было ничего особенного.

Это внешне, а внешность часто всего лишь маска, за которой удобно прятать истинное лицо вещей.

Вот и магазин Рукавицына под скромной внешностью частного торгового предприятия таил несметное количество скрытых от посторонних сущностей – залов, комнат, лестниц, переходов, чуланов, – напоминая более знаменитый лабиринт царя Миноса, чем объект, взятый в аренду у государства.

Андрюша Пряников как сюда вошёл, так сразу был пришиблен, раздавлен, атакован со всех сторон хищными ухмылками древностей, заполнявших помещения магазина.

Первой древностью, которую он увидел, были кожаные штаны Бориса Гребенщикова, висящие на стенном крючке под крупной вывеской «Товары от звёзд». Тёмно-желудёвого цвета, штаны были прошнурованы по бокам и вид имели грубоватый, но мужественный. В таких ходили американские пионеры из кинофильмов о Диком Западе. Цена штанов вполне соответствовала масштабам личности их бывшего обладателя.

Рядом со штанами Гребенщикова продавалась фантастическая шинель из «Особенностей национальной охоты», принадлежавшая егерю Кузьмичу. Цена её была чуть пониже.

В отдельной застеклённой витрине стояла правая кроссовка Сергея Шнурова, которой тот запустил однажды на одном из своих концертов по балдеющей от кайфа толпе.

– Не отвлекайся, хозяин ждёт, – поторопил суетливый Локоть застывшего перед витриной Андрюшу, показывая куда-то перед собой.

Они прошли в соседнее помещение.

Здесь, на широких полках, лежали мумии египетских фараонов, их собак, их кошек и их боевых коней. Пахло пылью, молью и карамелью. Последней пахло изо рта Локтева. Он всегда, когда не курил, жевал жвачку или сосал конфету.

Из помещения, где продавались мумии, они попали в царство старинной техники.

Больше всего поразил Андрюшу механический великан-пожарный, изготовленный английскими мастерами для спасения людей из огня. Специальные металлические ходули, служившие ему вместо ног, раскладывались, как раскладной метр, и, когда туловище пожарного оказывалось вровень с окном, хваткие железные руки выдёргивали жертву стихии из пасти огненного дракона.

Но эти чудеса и диковины не отвлекали его от главного – от мысли о чудесной трубе, пропавшей у него из квартиры. Он шёл и постоянно оглядывался, не мелькнёт ли она случайно в какой-нибудь из витрин. Впрочем, среди сотен предметов, выставленных на обозрение покупателям, скромную, миниатюрную трубочку было немудрено не заметить.