Бегство в небеса

Голубой луч зацепил Таллента, когда он пулей метнулся вбок. По всему телу прокатилась волна дикой боли. Уберечь живот все-таки удалось — выстрел пришелся в правую руку. Еще мгновение беглец трясся от нестерпимой боли…

Правой руки он не чувствовал.

Двигался Таллент словно сквозь душный туман боли — и все-таки, прежде чем кибен смог выстрелить еще раз, успел броситься на врага и левой рукой ухватить ствол бластика. Щуплый землянин вдруг ощутил в себе странную силу. Лишь смутно догадывался он, что это сила ненависти. Ненависти к людям — и ко всем другим существам. Сила, что пришла на смену трусости.

Бенно Таллент бешено рванул бластик на себя — и чужак дернулся вслед за своим оружием.

Когда ошарашенный кибен проскочил мимо, Таллент стремительно повернулся и что было силы добавил врагу под зад.

Беспомощно взмахнув руками, желтый инопланетник обрел дополнительную скорость, споткнулся о груду мусора-и полетел головой вперед прямо в зазубренную дыру.

Таллент доковылял до дыры и посмотрел вслед падающему врагу.

Дикий вопль кибена заметался в гулком каньоне города-а тридцать этажей спустя закончился звучным шлепком. Долгий пронзительный вопль этот оказался не просто предвестником смерти. Это был сигнал. Вся окрестная территория послужила прекрасным резонатором — и каждый метр оглушительного падения словно запечатлелся на камнях и стенах Иксвилля.

Теперь кибены не замедлят явиться. Их сородич дал им надежный ориентир. Лучшего и нарочно не придумаешь.

И только тут Таллент заметил.

У него осталась одна рука.

Беглец будто случайно опустил взгляд. Никакой боли он уже не чувствовал — бластик мигом прижег обрубок.

Не будет ни боли, ни инфекции. Словно аккуратный хирург ампутировал Талленту полруки. И калека пришел в ужас.

Как можно надеяться выполнить задуманное с одной рукой?

Как ему теперь выжить?

А потом послышалось тревожное шипение поднимающихся по лестнице кибенов. Они шли выяснить, откуда выпал их товарищ. Чувствуя, как мужество оставляет его, Таллент на деревянных ногах двинулся дальше — медленно и нетвердо, но все же двинулся…

Двинулся, как автомат, опять рефлекторно выбирая самый оптимальный маршрут. И помня, что его единственный шанс выжить — это добраться до возвышающегося в центре Иксвилля гигантского вражеского флагмана. После тяжких раздумий он все же остановился именно на таком варианте. Почти верная смерть — но в этом «почти» и таилась слабая тень надежды.

Ноги сами вынесли Бенно Таллента из комнаты — а потом долго, бесконечно долго несли и несли вниз по задней лестнице. Поначалу в руке у него был бластик. Затем, пока он кружил вниз по нескончаемой лестнице, оружие куда-то пропало. Еще ниже, где он заметил на стене крупную цифру 14, бластик снова откуда-то появился. Что было по дороге, Таллент не помнил. Когда из цифры 10 получилось 5, а потом 3, до беглеца дошло, что он одолел тридцать этажей… в полном шоке.

Очутившись на первом этаже, Таллент выяснил, что спереди здание оцеплено кибенами. Целая кучка инопланетников стояла у тела погибшего товарища. Таллент посмотрел и сразу отвернулся. Казалось, зрелище смерти ему уже не в новинку — но с этим кибеном вышло совсем уж тошнотворно.

Беглец поудобнее перехватил бластик единственной рукой и привалился к стене. От флагмана его теперь отделяли три кошмарные мили по городским руинам. (А даже если он туда доберется, там совсем не обязательно окажется то, что ему нужно!) Не говоря уж о целой армии кибенских пехотинцев, об орде патрульных роботов — о коварном враге, который наверняка догадался, что бомба переносится человеком. И об искалеченном теле Бенно Таллента.

Прислонив бластик к стене, Бенно осторожно ощупал обрубок руки. Не болит. А самый конец аккуратно прижжен — будто разглажен утюгом. В остальном же беглец чувствовал себя совсем неплохо. Если не считать легкого вывиха левой ноги прошлой ночью на Синих Болотах.

Надежда выполнить задуманное еще оставалась.

Тут на Таллента обрушился трубный глас из динамиков патрульного робота, что кружил над зданием. Казалось, все окрестные улицы доверху наполнились гудящим звуком. Сообщение шло на английском:

— ЗЕМЛЯНИН! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! СДАЙСЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОГИБНУТЬ! ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ДЕРЖИШЬ КОНТРОЛЬ НАД БОМБОЙ, МЫ ВСЕ РАВНО НАЙДЕМ ТЕБЯ И У БЬЕМ… НАЙДЕМ И УБЬЕМ… НАЙДЕМ И УБЬЕМ… 

Патрульный робот двинулся дальше по городу, снова и снова транслируя одно и то же сообщение — пока каждое его слово не въелось беглецу в мозг. «Найдем и убьем, найдем и убьем, найдем и убьем…»

Дыхание Таллента участилось. Он снова привалился к стене и прижал к холодному камню горящую ладонь. Потом закрыл глаза и жадно втянул в себя пустоту. Тропа трусости оказалась извилистой. Вот что он теперь понял. Оказалось, временами она пересекается с дорогой отваги — и тогда на нее вновь может утянуть.

Бенно Таллент испугался. И полез в карман. За дурью. Времени оставалось все меньше. Беглец печенками это чуял.