Бегущая от любви

Как могла она поверить его пьяным клятвам и заверениям? Разумеется, он не собирался на ней жениться. Просто говорил то, что говорят все негодяи, когда хотят затащить очередную наивную дуреху в постель.

Кэрри содрогнулась при воспоминании об их последнем разговоре. Если, конечно, можно назвать «разговором» ту ужасную и унизительную сцену.

– Корова глупая! Какого дьявола ты не сделала аборт? – С этими Словами Грэм с размаху ударил ее кулаком по лицу.

Прошло пять месяцев, но до сих пор Кэрри не могла вспоминать о его жестокости без ужаса и отвращения.

– Если думаешь, что я стану тратить свои тяжелым трудом заработанные деньги на тебя и твоего ублюдка – лучше подумай еще раз! Попробуй только повесить свою девку мне на шею, и будешь жалеть, что на свет родилась...

Больше всего Кэрри сожалела о том, что в своей непростительной наивности не разглядела за шикарным фасадом обыкновенного провинциального донжуана, соблазнителя с садистскими замашками. Самое печальное, что где-то в глубине души Кэрри еще в начале их отношений подозревала правду, но предпочитала отмахиваться от собственных предчувствий, не в силах поверить, что Грэм ее обманывает. Увы, слишком поздно она поняла, что стала жертвой мелкого, ничтожного человечишки, чье непомерно раздутое самолюбие требовало все новых и новых «успехов» на любовной ниве. Зрелые, опытные женщины видели его насквозь – поэтому он гонялся за молоденькими девочками, но, покорив очередную жертву, мгновенно терял к ней интерес.

Итак, она наказана за собственную глупость и наивность, за мечты о белом платье и обручальном кольце. Труднее всего Кэрри было вынести, что по ее вине страдают отец и мать. Они, конечно, тоскуют по ней – но вернуться домой с ребенком и без обручального кольца на пальце она не может. Фермеры в американской глубинке живут по стародавним заветам, рождение «незаконного» ребенка там, как и прежде, покрывает позором не только мать-одиночку, но и всю ее семью.

Кэрри упала на кровать, худенькие плечи ее затряслись от беззвучных рыданий.

В дверях появился Дженнаро с малышкой на руках.

– Боюсь, ей надо сменить подгузник.

– Спасибо... – дрожащим от слез голосом пролепетала Кэрри и потянулась к дочке.

Дженнаро немного помялся на пороге.

– Сейчас босс легко взрывается. Я ведь вас предупреждал.

Да, предупреждал. А она не послушалась. Ее упрямая гордость оскорбила Карлоса Виэйра – за много месяцев единственного человека, который принял в ней участие. Как могла она хоть на секунду подумать, что за его предложением помощи скрываются какие-то невысказанные мотивы? Как могла вообразить, что ему от нее что-то нужно?

Но тут же с болью и стыдом Кэрри поняла: пусть это не так – ей очень хочется, чтобы так было.

На следующее утро ее разбудил телефонный звонок. Звонил Карлос.

– Сегодня мы с вами отправляемся по магазинам, – без предисловий объявил он. – И никаких возражений! Не хочу, чтобы в моем доме жила женщина, одетая, как старьевщица.

– Но... – ошарашенно пробормотала Кэрри.

– Я нанял няню для Долли. Она уже здесь, гуляет с ней в саду. Позавтракайте и спускайтесь, я жду вас внизу.

И он прервал связь. Не успела потрясенная Кэрри повесить трубку на рычаг, как в дверь постучал слуга с завтраком.

Голова у Кэрри шла кругом. Няня для Долли? Да Карлос Виэйра с ума сошел! И, разумеется, она не позволит ему покупать ей одежду! Об этом и речи быть не может!

Однако от прекрасно сервированного завтрака исходил такой аппетитный запах, что голод заставил Кэрри уступить соблазну. Подкрепившись, она приняла душ, надела чистые джинсы и мужской свитер, обнаруженные в шкафу. Потрогала затылок – ссадина еще побаливала, но после ночи сладкого сна Кэрри чувствовала себя превосходно.

Наскоро расчесав непослушные бронзовые кудри, она поспешила вниз. Карлос нетерпеливо мерил шагами холл: при взгляде на него у Кэрри уже в который раз пресеклось дыхание. Прекрасно сшитый светло-серый костюм подчеркивал его экзотическую южную красоту. У Кэрри даже пальцы заныли – так вдруг захотелось погладить его по густым угольно-черным волосам!

– Я не желаю, чтобы вы покупали мне одежду! – с порога заявила она.

На красивом смуглом лице Карлоса отразилось что-то непонятное: то ли он сердился, то ли, напротив, сдерживал улыбку.

– Мне нужно отвлечься от забот. Развлеките меня, сделайте такое одолжение.

Изумленная этим грубовато-искренним признанием, Кэрри послушно двинулась за Карлосом к лимузину и прошла уже полпути, когда вдруг сообразила, что еще не видела дочь.

– Одну минутку, Карлос! – Впервые она назвала его по имени и, осознав это, покраснела до ушей.

Няня оказалась симпатичной молодой женщиной в форме – именно такой, какими, по представлениям Кэрри, и должны быть няни в домах миллионеров. Долли в огромной роскошной коляске казалась бы маленькой принцессой, если бы не потрепанная одежонка на ней.

– Вы удовлетворены? – поинтересовался Карлос, когда водитель распахнул перед ними дверцу лимузина.

– Долли, кажется, довольна...

– Вам бы лучше звать ее Дороти, – заметил Карлос.

– Почему?