Бегущая от любви

Он сжал лицо Кэрри в ладонях и снова прильнул к ее устам. Так сладок и жгуч был этот новый поцелуй, что внутри у Кэрри словно что-то взорвалось, и обжигающий жар желания разлился по всему телу. Опустив голову, Карлос нашел губами ее жаждущие соски – и Кэрри забилась в его объятиях, содрогаясь и извиваясь от силы охватившего ее влечения. А он спускался все ниже... Вот трусики скользнули прочь, и прохладный воздух обвил ее разгоряченное тело. Кэрри инстинктивно напряглась.

– Расслабься, – хрипло приказал Карлос.

Кэрри не понимала, чего он от нее хочет.

Расслабиться? Как это возможно, когда он делает с ней... делает... О Боже! Зажмурившись и сжав руки в кулаки, она прилагала все силы, чтобы не вцепиться в широкие плечи Карлоса. Губы его скользили по животу все ниже, ниже, и Кэрри инстинктивно приподнимала бедра ему навстречу. Сладкий жар внизу живота стал мучительным.

– Успокойся... – хрипло прошептал он.

Но следующее его движение заставило Кэрри подскочить на кровати, широко раскрыв изумленные глаза.

– Что ты делаешь?! – изумленно вскричала она.

– А ты как думаешь? – прожурчал Карлос и раздвинул ей бедра.

Потрясенная, с пылающим лицом, Кэрри рухнула на подушку. Стыд боролся в ней с любопытством и тайным желанием. Тем временем Карлос скользнул меж ее раздвинутых ног... и в следующий миг всякая внутренняя борьба в Кэрри прекратилась, и все мысли о спокойствии и самоконтроле – да и все прочие мысли тоже – вылетели у нее из головы.

Никогда – ни наяву, ни во сне, ни в самых дерзких мечтах – не воображала она себе такого блаженства! Тело ее сотрясали сладкие судороги; едва спадала одна волна наслаждения, как за ней следовала другая, однако мучительный голод не умолкал, а лишь становился сильнее. Кэрри стонала, рыдала, извивалась в объятиях Карлоса: и наконец, когда, казалось, до вожделенного наслаждения остался всего миг, Карлос вдруг отстранился – а в следующий миг вошел в нее одним мощным и плавным толчком.

Твердое, горячее воплощение его мужественности, заполнившее влажную теснину ее естества, утолило терзавший Кэрри голод. Едва Карлос вонзился в нее, внутри у Кэрри что-то взорвалось, осыпав ее мириадами сверкающих брызг.

– Хорошо тебе? – услышала она голос Кар-лоса.

Когда это было – мгновение, тысячелетие, вечность спустя? Открыв глаза, Кэрри осознала, что Карлос по-прежнему в ней. Не отрывая сияющего взора от ее лица, он начал двигаться – медленными, осторожными, дразнящими движениями, от которых, как ощутила Кэрри, в истомленном теле ее почти мгновенно пробудились новые силы.

– Невероятно... – дрожащим голосом выдохнула она.

– Придется тебе поверить, моя милая, – прошептал он, одаривая ее улыбкой, от которой сердце Кэрри затрепетало пойманной птичкой. – У нас будет невероятный медовый месяц.

На следующее утро, не без труда выбираясь из постели, Кэрри в который раз удивилась неистощимой силе и энергии Карлоса – он вскочил с кровати с такой легкостью, словно спокойно проспал все положенные восемь часов.

Кэрри с удовольствием провалялась бы в постели целый день, но ее гнало вперед нетерпеливое желание увидеть Дороти. Будь ее воля, отправилась бы в аэропорт на рассвете! Все ее вещи, как и обещал Карлос, привезли на виллу. Кэрри наскоро умылась и причесалась, торопливо оделась. Завтрак казался ей бесконечным, она изнемогала от нетерпения – а Карлос вел себя так, словно все время мира находилось в его распоряжении.

Конечно, это ведь не его дочь! – напомнила себе Кэрри. Вполне естественно, что он распорядился оставить Дороти в городе. Какой мужчина захочет проводить первую брачную ночь под одной крышей с маленьким ребенком и с его няней? И все же сердце ее сжалось от смутной боли.

В аэропорту, едва увидев мать, Дороти нетерпеливо загулила и потянулась к ней. Не замечая никого и ничего вокруг себя, не слушая даже рассказа Сандры о том, как беспокойно малышка провела ночь, Кэрри подхватила дочь на руки и прижала к себе ее теплое душистое тельце. Лишь несколько минут спустя Кэрри осознала, что Карлос не отрывает от них глаз и лицо его стремительно мрачнеет.

– Никогда больше не позволяй мне так с тобой поступать, – произнес он укоризненно, понизив голос.

– Как... поступать? – испуганно переспросила Кэрри.

– Дороти всю ночь не спала, а ты сегодня утром не могла усидеть на месте – так тебе не терпелось ее увидеть, – ровным голосом продолжал Карлос. – Я не знал, что ты столь сильно по ней скучаешь. Почему ты ничего мне не сказала?

Потому что Дороти не твоя дочь, вертелось на языке у Кэрри. И я не хочу... да что там, попросту боюсь навязывать тебе чужого малыша. Ты привык к свободе: что, если пройдет время, и жена с ребенком покажется тебе обременительной обузой?

– Это же только на одну ночь. Я не хотела все портить...

– Ты уже все испортила, – покачав головой, заметил Карлос. – Сандра рассказала мне, что девочка проплакала всю ночь, и наутро ей пришлось вызвать доктора. Как видно, Дороти не готова к длительным разлукам с матерью.

Кэрри смущенно опустила голову.