Бегущая по снам (СИ)

— Почему они заперли нас? Возможно, ради нашего же блага. Что если кто-то сумеет попасть в чужой сон и подпадет под чуждые его сущности законы? Возможно, с вами это и произошло. Вы описали падение, а затем чувство чужеродности, неправильности и неуместности, так ведь?

— Да а…

— В этом то и дело! Помните видения о том, что я и мой студент якобы, проникли в ваш сон? Тогда это было всего лишь наваждение, а не реальность. Мы не разговаривали, а мой ученик не подглядывал за вами. Но сейчас… Вы, возможно, каким-то непостижимым образом вырвались из своей «комнаты» и угодили в чужой сон. Ваш разум перестал воспринимать окружающую реальность сна как собственное порождение и защитные механизмы оказались неисправны. Каждую травму вы восприняли как реальную, и удушье, и порезы и ушибы! Потому на вашем теле и выступили синяки! Потому вы и не могли проснуться, ведь сам механизм пробуждения не работал! Вы спали, но при этом бодрствовали… во сне.

— Эммм, что?

Перри вспомнила тот сон. Ей казалось, Миколаш и его ученики действительно вторглись, пусть и ненамеренно, в ее голову. Студент подглядывал за ней, обнаженной, а Миколаш сводил охотницу в дорогой ресторан, демонстрируя способности менять реальность сна по щелчку пальцев. Все это оказалось лишь игрой переутомленного разума, вытащившего из чулана воспоминания о лекции профессора для охотников и похотливом взгляде студента, пустившего слюну на туго стянутые корсетом груди.

— Это доказывает мою правоту! Наши исследования идут верным курсом! — воскликнул Миколаш. Охотница почувствовала противный холодок. Глаза Миколаша Вуйика горели инфернальным пламенем. Лицо исказила маниакальная эйфория. С таким видом обратившиеся в чудовищ горожане пожирали плоть. Лик безумия. — Если вы сумели вырваться из собственного сна в чужой, то гипотетически… гипотетически способны вырваться и в коридоры, библиотеки, возможно даже тронный зал! И…

— Стоп! — крикнула Перри. — Мне не нравится, куда все это идет. Если я воспринимала чужой сон как реальность, что бы со мной было в случае смерти?

Прогремел гром и дождь сильнее забарабанил по окну. Миколаш сел за стол и хмуро посмотрел в глаза охотнице.

— Скорее всего, мисс Перри, вы бы никогда не проснулись.

Охотница сглотнула едкий ком.

— Оедон.

— Перри…

— Мисс Вайпер, пожауйста.

— Прошу прощения, — опустил взгляд Миколаш. — Ваши сны — феномен, требующий тщательного изучения. Прошу, умоляю, дайте согласие на эксперименты. Неужели вы…

— Нет! — рявкнула Перри. — Я уже сказала: не хочу иметь дел с Менсисом, после того что вы натворили в Яар’гуле! Ищите другую подопытную крысу!

— Вы уникальны, мисс Вайпер, — грустно ответил Миколаш. — Дайте нам шанс, молю вас!

— Нет.

Миколаш тяжело вздохнул.

— Ну хорошо. Я не вправе вас заставлять, хоть молю Оедона о том, чтобы вы передумали.

— Вы молитесь напрасно, — холодно ответила Перри.

— Возможно. Тем не менее вы — уникальны, мисс Перри. Будьте осторожны. Сны могут навредить вам.

— Обойдусь без вашей заботы, профессор. Лучше скажите, как свести риск к минимуму.

Миколаш хмыкнул, потер подбородок, немного постучал пальцами по столу и ответил:

— Чем стабильнее работает ваш мозг, чем ровнее эмоциональный фон, чем больше в крови дофамина — тем крепче стены вашего сна. Положительные эмоции, полноценный отдых, временный отказ от ковослужений так же будет полезен.

— Почему? — нахмурилась Перри.

— Они — стресс для организма. Вопрос бестактный, но как у вас половой жизнью? Есть ли муж? Любовник?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — фыркнула Перри. — Какая наглость, профессор.

— Никаких пошлых намеков, — сказал тот, подняв ладони. — интенсивная сексуальная жизнь насыщает кровь огромным количеством гормонов, нормализующих как общее состояние организма, так и течение сна. Длительный период воздержания может сну наоборот навредить. Причем серьезно. Среди моих студентов, участвующих в изучении сна, успеха достигли только развратники и Ром. Но она — феномен.

— Довольно, профессор. Вы провоцируете снести вам голову, — распалялась Перри. Тема больно резала по сердцу, напоминая о прошедших годах. Когда она в последний раз занималась любовью? Два? Три года назад? Больше? Ночные вылазки, постоянная боль и усталость — все это не располагало к романтике. Да и к тому же, она никак не могла встретить подходящего мужчину. Многие смотрели на нее с похотью, многие заигрывали, но сердце никого не выбирало. Она никого не хотела. Даже красавца Джона Хеллвея, несколько лет бывшего ее напарником. Гилберт — первый и единственный мужчина в ее жизни давно стал просто другом.

Перри сжала кулаки и бросила на профессора злобный взгляд. Хотелось разбить ему лицо за то, что он всковырнул болезненную рану.

— Прошу простить, — виновато буркнул Миколаш. — Я не хотел обидеть вас, мисс Вайпер. Позвольте, в качестве извинения, посоветовать вам некоторые сорта чая. «Августовский лист» и «Черный слон». Ни не очень дорогие, но замечательно успокаивают нервы и прочищают разум. В лавке Кристины Сфоца можно купить. Это у Музея Птумеру.

— Я знаю, спасибо, — тяжело вздохнула Перри. — Я куплю.