Какое-то время мысли его сосредоточились на звонке Мела Райордена. Мел и Кэрол приходили нынче утром с соболезнованиями, предложив пообедать у них после похорон, когда он будет чувствовать себя получше. Старина Боб подержался с ними за руки — неловкий ритуал между давними друзьями, свершающийся, когда что-то глубоко меняет их жизни, и слов всегда недостаточно, чтобы выразить таящееся на душе. Позже Мел позвонил ему, понизив голос, и сказал, что ему следует узнать кое-что. Дерри позвонил ему, весь в тоске, извинялся за то, что напугал разговорами о Среднезападной Континентальной, и сказал, он вовсе не имел в виду ничего дурного. Мол, просто моча ему в голову ударила. На самом деле что бы профсоюз ни решил — он все заранее одобряет. И хотел бы пойти на фейерверк вместе с Мелом, Кэрол и другими, сесть с ними рядом. Мел часто замолкал, проверяя, слушает ли его Боб. В его голосе звучала надежда. Может быть, он ошибался насчет племянника, робко заключил Роберт. Может, мальчик, и вправду, ничего плохого не замышлял. Он просто хочет, чтобы Старина Боб знал это.
Когда Мел повесил трубку, Боб постоял глядя на телефон, раздумывая, верить ли услышанному, и что это изменит. Потом бросил думать об этом, вернувшись к мыслям о своей жизни, о завершении подготовки к похоронам и волнениям, связанным с Нест. А вот теперь эта тема снова всплыла в сознании. Он обнаружил, что смотрит на нее несколько иначе. Дело в том, что все это звучало несколько странно. Не похоже на Дерри Хоува. Этот парень не изменится и за миллион лет, не то что за сутки. А вдруг он, Роберт, ошибается? Люди всегда менялись — даже те, которых вы считали неспособными на такое. Это случается сплошь и рядом.
Он побарабанил пальцами по подлокотникам дивана, вглядываясь в пространство. Значит, Дерри пойдет смотреть фейерверк, с Мелом и Кэрол, да? А куда же подевался его дружок, Джуниор Элуэй, раз он отправится со стариками?
Роберт встал с дивана и пошел в кухню за банкой шипучки. Нашел, принес в гостиную и снова уселся.
Роберт выпрямился. Что это такое говорил Дерри? «Я устрою для Среднезападной Континентальной такое Четвертое июля, какое она надолго запомнит!» И что-то еще, ему лично. Ага: «Четвертого оставайтесь лучше дома. Держитесь подальше от фейерверка».
Старина Боб поставил банку шипучки на столик, едва осознавая, что делает, мысли его блуждали. То, о чем он подумал, просто смешно. Не имеет никакого смысла. Как связать саботаж Дерри с праздничным фейерверком? Он перебирал в уме возможности, не находя ничего нового. Никакой связи.
А потом в голове будто щелкнуло. Роберт вскочил на ноги и выбежал на крыльцо, где хранил старые газеты. Начал перебирать их. В основном, старые «Чикаго Таймс», но есть несколько «Хоупуэлл Газетт». Пятничную он выбросил, после того как завернул в нее мусор. Вот газета от вторника.
Он развернул ее и начал просматривать. Ничего, связанного с Четвертым июля. Но что-то теплилось в памяти, вроде большого объявления. Лучше бы он тогда внимательнее читал, но это было так давно, до всех этих треволнений. Они с Эвелин всегда посещали фейерверки, и им не нужно было уточнять, когда праздник начнется.
Он отложил в сторону газету за вторник; может быть, в субботнем выпуске что-нибудь встретится? Роберт пошел в свою берлогу и начал искать там газету, но никак не мог найти.
Постоял немного, пытаясь вспомнить, что с ней сделал. Потом вернулся в кухню. Обнаружил ее на стойке, под несколькими корзинками, приготовленными в церковь. Возбужденно схватил ее, разложил на столе и начал просматривать страницы.
И сразу обнаружил то, что искал. «Джейсиз» включили объявление о мероприятиях на воскресенье и понедельник в Синиссипи-парке: вход свободный, приглашаются все желающие. Игры, еда и развлечения. Кульминацией мероприятий станет фейерверк на закате понедельника, Четвертого июля. В этом году, гласило объявление, спонсорами фейерверка, оплатившими все затраты, стала Среднезападная Континентальная Сталелитейная Корпорация.
Несколько долгих секунд Старина Боб смотрел на объявление, не зная, верить ли собственной интуиции.