Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях

Спрашивать и стараться побольше узнать о природе Жизни-Смерти-Жизни и о том, как она проявляется (Василиса спрашивает о всадниках). Узнать правду о способности понимать все элементы дикой природы («Много будешь знать — скоро состаришься»)[72].

Все мы начинаем с вопроса: «Что я в действительности собой представляю? Каково мое предназначение на этой земле?» Яга учит нас, что мы похожи на Жизнь-Смерть-Жизнь, что это наш цикл, наше конкретное прозрение глубокой женственности. В детстве одна из моих тетушек познакомила меня с семейным преданием о «водяной женщине». Она сказала, что на краю каждого озера живет молодая женщина со старыми руками. Ее первая забота — вложить tűz (могу перевести это слово только такими понятиями, как «душа» или «душевный огонь») в дюжины красивых фарфоровых уток. Ее вторая забота — завести уток деревянными ключиками, которые торчат у каждой из спины. Когда завод кончается и утки падают, их тела разбиваются — тогда женщина должна махнуть передником на освободившиеся души, чтобы они взметнулись в небо. Ее четвертая забота — вложить tűz в следующую партию красивых фарфоровых уток и выпустить их в жизнь...

Эта сказка — одно из самых красноречивых повествований о том, чем занята Мать Жизнь-Смерть-Жизнь. В контексте психики Мать Никс, Баба Яга, Водяная Женщина, La Que Sabe и Дикая Женщина олицетворяют разные картины, разные возрасты, настроения и аспекты Дикой Матери Богини. Наша работа — вложить tűz в собственные идеи, в собственную жизнь и в жизнь тех, с кем мы соприкасаемся. Наша работа — отправить душу в ее дом. Наша работа — взметнуть дождь искр, наполнив ими день и сотворив свет, чтобы затем найти дорогу и во тьме.

Василиса спрашивает про всадников, которых она видела по пути к избе Бабы Яги: белого всадника на белом коне, красного всадника на красном коне и черного всадника на черном коне. Яга, как и Деметра, — мать коней, старая богиня, ассоциируемая также с силой кобылицы и с плодородием. Изба Бабы Яги — конюшня для разноцветных лошадей и их всадников. Днем эти пары поднимают на небо Солнце и перемещают его по небосводу, а ночью затягивают небо покровом тьмы. Но есть и кое-что еще.

Черный, красный и белый всадники символизируют древние цвета, соответствующие рождению, жизни и смерти. Эти цвета также символизируют древние идеи нисхождения, падения, смерти и возрождения: черный — низвержение старых ценностей, красный — принесение в жертву своих бережно хранимых иллюзий, а белый — новый свет, новое знание, которое приходит благодаря переживанию двух первых.

Вот старинные слова, которые использовались для них в средние века: нигредо — черный, рубедо — красный, альбедо — белый. Они описывают алхимию[73], которая сопровождает круговорот Дикой Женщины, работу Матери Жизни-Смерти-Жизни. Без этих символов зари, нарастающего света и таинственной тьмы Она не была бы тем, кто Она есть. Без зарождения надежды в наших сердцах, без постоянного света — все равно, свечи или солнца, — позволяющего отличить в жизни одно от другого, без ночи, которая несет всему утешение и из которой все рождается, мы тоже не могли бы воспользоваться своей дикой природой.

В сказке эти цвета чрезвычайно важны, ибо у каждого из них есть своя природа смерти и природа жизни. Черный — цвет земли, плодородия, исходной почвы, в которую засевают все идеи. Но черный — еще и цвет смерти, помрачения света. Есть у черного и третий аспект. Этот цвет связан с тем миром между мирами, на котором стоит La Loba, ибо черный — цвет спуска, падения. Черный — обещание: скоро вы узнаете то, чего не знали раньше.

Красный — цвет жертвы, ярости и убийства, мук и гибели. Но красный — также цвет трепещущей жизни, динамической эмоции, возбуждения, эроса и страсти. Этот цвет считается сильным лекарством от душевной немочи, он возбуждает аппетит. Во всем мире известен образ так называемой красной матери[74]. Не столь хорошо известная, как черная мать, или черная мадонна, она наблюдает за всем тем, «что совершает переход». Ее расположения особенно ищут те, кто готовится родить, ибо покидающие этот мир или приходящие в него должны пересечь ее красную реку. Красный цвет — обещание: скоро произойдет восход или рождение.

Белый — цвет новизны, чистоты, первозданности. Это также цвет души, свободной от тела, цвет духа, не отягощенного материей. Это цвет самой необходимой пищи — материнского молока. И напротив — это цвет мертвых, того, что утратило свою розовость, румянец жизни. Там, где есть белый цвет, все на миг становится tabula rasa, чистым листом. Белый цвет — обещание: пищи достаточно для того, чтобы все началось заново; пустота или бездна заполнится.