Бегущие по мирам

– Что?.. – Некоторое время он смотрел на меня с неподдельным потрясением, потом на лице появилось сомнение, чуть позже – нехорошая подозрительность. Наконец эвин схватился за плечо, болезненно ойкнул и возмущенно прошипел: – Вот гад! Полное забвение… Но тогда почему я все вспомнил?

– Не знаю, но я тебе на всякий случай дала немножко противоядия. Так страшно было, ты валяешься весь день как бревно. – Неожиданно для самой себя я всхлипнула.

– Где оно?

– Вот, – протянула я кубок, и Найк осушил его одним глотком.

Откинулся на подушки, полежал несколько секунд неподвижно, потом спросил:

– Сколько там было капель?

– Одна.

– Капай еще две и запоминай, все стандартные зелья готовят по правилу: ребенку до десяти лет – одна капля, детям старше и женщинам – две, мужчинам три.

Господи, как же я люблю, когда мужчины начинают говорить вот такими уверенными голосами, как мой папа! Все проблемы сразу становятся намного проще, а будущее не таким страшным.

– Найкарт, – сказала я, – тут нет ванной, ничего нет. Я хожу в столицу, в пустующий дом. Если тебе нужно, то пойдем.

– А где мы? – помолчав минуту, воин подозрительно уставился на меня.

– Я все расскажу, правда, только давай по порядку – умоемся, поедим. – Я снова потрогала его лоб. – Теперь ты не такой горячий, наверное, можно кушать.

– Ладно, пошли.

Пока Найк умывался, я уже привычно занялась мародерством. Перетащила в недостроенную комнату крепкую деревянную кровать из комнатушки возле кухни и собрала в узел найденные одеяла.

– Что это? – нахмурился воин, обнаружив меня возле тюка.

– Тебе одеяла, – сердито буркнула я. Нашел, когда меня в нечестности упрекать. – Вот лучше замерь эту дверь, у нас в хижине дверей нету.

– Мне нравится слово – у нас, – сообщил эвин и одним рывком снял дверь с петель. – А по размеру подпилим.

– Пока не отлежишься, никаких «подпилим»! – высаживая его в первой, недостроенной комнате, отрезала я. – Тем более пилы у нас нет.

– За это слово я готов отгрызть хоть зубами.

– Если не угомонишься, буду относить на ночь километров за сто. Иди в комнату, буду тебя лечить и кормить.

Найк открыл было рот, но посмотрел на мое сердитое лицо и смолчал. Просто пролез следом за мной под покрывало и послушно сел разбирать пузырьки из саквояжа.

– Вот это кровь останавливает и заживляет, это от магических ожогов, это выводит наконечники стрел и кусочки металла, – быстро рассортировал он зелья, плеснул из одного пузырька на плечо и тихонько зашипел.

– Чего ты шипишь, наверное, много налил?

– Это выводит все последствия магических зелий. Одного никак не могу сообразить: когда они успели мой кинжал вымазать?

– Давай сначала надень чистую рубашку, – бросила я ему рубаху Терезиса, – и позавтракай, я тоже кушать хочу. И будем разбираться.

– Чья это рубашка?

– Тера, он же в моей башне жил. Я собирала все как на пожар. Тебя на острове оставила и таскала все, что под руку попало, так что не капризничай.

Найк задумчиво оглядел кучу вещей, ухмыльнулся какой-то своей мысли и покорно переодел рубаху.

– Что из еды есть?

– Вот мясо вареное, его долго хранить нельзя, пироги с мясом тоже, молоко, – выкладывала я на принесенный стол продукты. – Ешь, не экономь. Я освоила новую профессию – прячьте все, что плохо лежит, а то найду.

– Не переживай! У меня денег хватит, за все расплачусь, когда разберемся…

Бедный Найк, он еще верил, что его кто-то будет слушать.

Воин долго и потрясенно молчал, когда я, как могла более подробно, рассказала обо всем происшедшем после его отключки. Возмущенно и обиженно сопел, автоматически забрасывал в рот последние куски мяса, яростно жевал и опомнился только после того, как поскреб вилкой пустое дно миски.

– Гархи… Я что, все съел?

– И правильно сделал, тебе выздоравливать нужно.

– Таресса, я только одного никак понять не могу: почему ты убегала из нашего мира? – Найкарт уставился мне в глаза испытующим взглядом. – Да еще и меня взяла?

– Вот веришь, что тебя вытаскивать нужно, я сразу сообразила, а бежать решила чуть позднее, когда оказалась на острове. И я тебе все объясню подробно. В тот миг, когда он воткнул твой нож себе между ребер, я поняла только одно – сейчас прибегут воины, увидят убитого твоим кинжалом повелителя и обвинят тебя. Как там у вас вершат правосудие, я же не знаю, а вдруг они тебя в ярости сразу же добьют? Вот и схватила за руку. Но потом, уже на острове, вспомнила, что, когда открылась дверь, первый же вбежавший закричал: «Убила!» – И начала понимать, что все было подстроено заранее, а раз кинжал один, а раненых двое, значит, кого-то из вас ударила я.

– Но ты все равно не могла, мы же быстрее… А кинжала у него и нет, во дворце его охраняют, а в битвах Берди давно не участвует, с тех пор, как мезолиск откусил ему ногу. Меза убили, и ногу маги прирастили, но у этих тварей такой яд… она теперь как неживая.