Бегущие в ночи

Неожиданно Войт открыл глаза, и белая, похожая на густой туман, пелена больше не окутывала зрачки. Краткого мига бесконечного падения ему хватило, чтобы окинуть взглядом все, что было вокруг. Он посмотрел на Гарри, потом на Беорса, и губы его шевельнулись, будто он хотел что‑то сказать… Но отведенного времени чуть–чуть не хватило… С шумным вздохом он закрыл глаза и начал медленно опрокидываться спиной на землю…

— Войт… — застонал Голод, осторожно подхватывая воина.

Мгновение Всадник вглядывался в умиротворенное вечным сном, освещенное чистым светом легкой улыбки лицо Войта.

— Прости, что я не сделал этого раньше… — наконец прошептал Голод, легко поднимая тело своего слуги на руки.

Его мощный конь покорно опустился на землю, чтобы Голод мог сесть в седло. Взяв в свободную руку поводья, Всадник взглянул на Гарри, подавленно и ошеломленно застывшего на месте.

— Знаешь, Гарри, — грустно произнес Голод, — ты был единственным из Смертных, кому Войт полностью раскрыл свою личность. Я не понимал, почему именно тебя он так выделил из того множества людей, которым спасал жизни. Но теперь и я вижу то, что Войт заметил сразу…

Он вздохнул, поворачивая коня.

— Прощай, Гарри Поттер… Я постараюсь сделать так, чтобы удача сопутствовала тебе…

Гарри хотел ответить ему, поблагодарить, но что‑то перехватило горло. Голод кивнул юноше и, подняв коня в галоп, направился к разлому, где его ожидали, пытаясь успокоить бьющих копытами лошадей, остальные трое Всадников. Над плечом Голода вились по ветру серебристые волосы Войта, и Гарри почувствовал, как по щекам заструились невольные слезы. Тем временем Голод достиг разлома. Смерть первым подъехал к нему, коротко и гневно что‑то произнес и, вонзив шпоры в бока коню, бросился в разлом. Вестник с Провокатором немедленно последовали за ним. Голод на мгновение задержался, чтобы бросить на Хогвартс печальный взгляд, и тоже исчез в разломе.

Вновь полыхнул багровый свет; от пропасти не осталось и следа. Беорс жалобно заржал и ткнулся Гарри в грудь. Со смертью Войта погас и его огонь, придававший коню столь яркое сходство с Гелиопатами. Ставший вороным скакун, казалось, сливался с окружающим сумраком. Стиснув зубы, борясь с сдерживаемыми рыданиями, Гарри нерешительно погладил его по шее. Беорс глубоко вздохнул и, сделав короткий шаг вперед, опустил голову ему на плечо. В такой же точно позе Гарри частенько видел его с Войтом.

Юноша крепко обхватил Беорса за шею, уткнулся лицом в его пышную гриву и дал волю своему горю.

Он долго не мог успокоиться, зная, что время на его стороне — он был свободен как ветер. Вся поклажа состояла из тяжелой сумки через плечо на длинном ремне, и он мог отправляться в любой момент.

— Вот мы и остались вдвоем… — грустно произнес Гарри, глядя в потухшие глаза Беорса.

Скакун фыркнул, соглашаясь.

— А раз так, — продолжил Гарри, протирая лицо рукавом плаща, — то нам нечего тут больше делать…

Он захватил поводья и, даже не коснувшись стремян, взлетел в седло. Поверх правого крыла седла, не видимого юноше при посадке, был прикреплен какой‑то длинный предмет, завернутый в плотную, черного цвета ткань. Непонятная вещь, должно быть, так же как и седельные сумы, принадлежала когда‑то Войту.

— А это что?.. — удивленно спросил Гарри; Беорс повернул к нему голову.

Гарри легко спешился и подошел к правому боку скакуна. Таинственная ноша Беорса крепилась к передней и задней луке с помощью кожаных ремней. Гарри мягко дернул за узлы и вскоре уже держал сверток в руках. Он весил около восьми фунтов, может, чуть больше.

Задумчиво присев на корточки, Гарри стал медленно раскручивать сверток. Беорс, нагнув голову, внимательно наблюдал за его действиями.

— Твою… — выдохнул Гарри, сорвав с предмета ткань.

Беорс заржал.

— Ничего смешного, — огрызнулся Гарри, наполовину вытягивая меч Войта из ножен.

Сдавленно фыркнув, Беорс замолчал, но продолжал неотрывно смотреть на своего нового хозяина. И были в его взгляде и безудержное веселье, и жажда приключений, и тихая грусть, и глухая тоска…

«Вот так и приходят в наш мир могущественные артефакты… — думал Гарри, рассматривая необыкновенное оружие. — Вот так и начинаются бессмысленные войны…»

Юноша чувствовал магическую силу, что скрывалась до поры в не слишком прочном с виду куске металла. Но даже хищный блеск вороненого клинка и резкий излом гарды демонстрировали неестественность меча.

— Нужно вернуть его Всадникам, — твердо произнес Гарри и поднялся с коленей, отпихнув любопытного Беорса и сжимая в руках меч и плотную ткань, в которую он был завернут.

Беорс вскинул голову и, снова опустив ее юноше на плечо, согласно фыркнул. Гарри пристегнул меч к поясу, фибулой стянул плащ у горла и, упершись в стремя, легко сел в седло. В последний раз он оглянулся, чтобы посмотреть на замок, потом потрепал Беорса по шее и дал коню шенкелей, поднимая его в галоп. Теперь Гарри знал, куда лежит его путь…

На запад, на поиски Всадников Апокалипсиса…