Бегущий человек

Раздался звук брошенной трубки, а затем – слабый, прерывающийся звук радио. Когда трубку взяли снова, радио говорило уверенным и деловым голосом, с легким акцентом возбуждения:

– Так, ребята, вы где? Половина полицейских в восточном Мэне только что проехали через Роклэнд… примерно…

Ричардс повернул голову в сторону магазина и прочел вслух его название.

– Знаешь это?

– Да, – ответили в трубке.

– Слушай, дружище. Я тебе звоню не для того, чтобы о своей жизни рассказывать, – сказал Ричардс. Голова у него пылала. – Скажешь всем. Я хочу, чтобы ищейки знали, что я не один. Трое из них с кордона уже попытались меня надуть.

– Что с ними?

– Я убил их.

– Всех троих?! Черт! – Голос произнес в сторону: «Дики, вруби национальный кабель».

– Я убью ее, если они будут стрелять, – сказал Ричардс, пытаясь говорить искренне и с неподдельной интонацией гангстера из фильмов, которые он смотрел маленьким по TV, – если они хотят спасти девчонку, им лучше меня пропустить.

– Когда…

Ричардс бросил трубку и неловко выпрыгнул из будки.

– Помоги.

Она обняла его рукой, скривясь при виде крови.

– Ты понимаешь, куда влип?

– Ну.

– Это безумие. Тебя шлепнут.

– Сейчас на север, – промямлил он, – на север.

Он вполз в машину, тяжело дыша. Мир появлялся и пропадал. Громкая монотонная музыка звучала в ушах.

Машина выехала на дорогу. Щеголеватая зеленая в черную полоску блузка Амелии была вымазана кровью.

Старик Джимми, хозяин магазина, отодвинул занавеску, достал из кармана старенький Поляроид, сделал снимок и стал ждать карточки. Его лицо являло собой смесь ужаса, возбуждения и радости.

Воздух разрывали усиливающиеся и сливающиеся звуки сирен.

…Минус 040

Счет продолжается…

Они проехали еще пять миль и заметили, как люди стали выбегать на свои газоны при их появлении. У многих в руках были камеры, и Ричардс расслабился.

– Они стреляли по колесам, – трезво сказала она, – это была ошибка… вот что это было… ошибка.

– Если этот придурок, целясь по колесам, попал в лобовое стекло, наверное, у него пистолет в три фута.

– Это была ошибка.

Они въехали в жилые кварталы города. Летние домики. Грязные дороги, спускающиеся к прибрежным коттеджам. Гостиница «Бриз». Частная Дорога. Только для меня и Пэтти. Не входить. Отдыхает Элизабет. Посторонние будут застрелены. 5000 вольт. Сторожевые псы патруля.

Болезненные и алчные лица мелькали между деревьев, появляясь и исчезая, как чеширские коты. Сквозь выбитое лобовое стекло было слышно жужжание камер на батарейках. Безумная, причудливая атмосфера карнавала.

– Единственное, чего хотят эти люди, – сказал Ричардс, – это чтобы кто-нибудь захлебывался в крови, и чем больше крови, тем лучше. Веришь?

– Нет.

– Поздравляю.

Старик с серебристой бородой, в шортах прибежал к перекрестку. В руках он держал огромную, похожую на кобру, камеру с телефотолинзой. Он начал остервенело снимать, приседая и наклоняясь. Его ноги были совершенно белы. Ричардс затрясся от смеха, Амелия вздрогнула.

– Что?

– Он забыл снять крышку с объектива… забыл снять…

Они преодолели длинный, с легким подъемом холм и начали спускаться к центру Роклэнда. Наверное, когда-то это была живописная приморская рыбацкая деревушка, населенная людьми в желтых дождевиках, которые уплывали в море на маленьких лодках на лов хитрого рака. Если и так, то это было давно. Сейчас это был огромный торговый центр, тянущийся по одну сторону от дороги. Главную улицу составляли дешевые ночные клубы, бары и универмаги с продуктовыми автоматами. Чистенькие дома среднего класса глазели на происходящее с высоты, а трущобы – с поверхности вод. Небо и горизонт не изменились с течением времени. Они сияли голубизной и вечностью, их оживляли танцующие точки и сплетения света от предвечернего солнца.

Они начали спускаться. Поперек дороги стояли две полицейские машины. Синие огни безумно пробегали с крыши на крышу.

Левая машина была увенчана коротким обрубком орудийного ствола, направленным прямо на них.

– Ну все, ты готов, – сказала она, почти сожалея, – и мне придется умереть.

– Остановись в 50 ярдах от кордона и делай свое дело, – сказал Ричардс.

Сам он сполз на сиденье. Нервный тик скользнул по его лицу. Она остановилась, распахнула дверь машины, но не выглянула наружу. В воздухе воцарилась гробовая тишина.

«Тишина пала на землю», – с иронией подумал Ричардс.

– Я боюсь, – сказала она, – Пожалуйста. Я так боюсь.

– Они не застрелят тебя, – ответил он, – слишком много народу. Ты можешь убивать заложников только если этого никто не видит. Таковы правила игры.

Она быстро посмотрела на него, и ему неожиданно захотелось выпить с ней чашечку кофе. Он бы внимательно слушал ее и помешивал сливки в ее коктейле. За ее счет, конечно. Затем они могли бы обсудить перспективы социального неравенства или почему в резиновых ботинках всегда сползают носки, а также важность быть солидным.

– Давайте, миссис Вильямс, на вас смотрит весь мир.

Она выглянула.

Шесть полицейских машин и вооруженный фургон остановились в 30 ярдах за ними, перекрыв путь к отступлению. Он подумал: «Теперь единственный выход – прямо на небеса».

…Минус 039