Бегущий человек. Худеющий (сборник)

И вновь он ощутил вспышку ненависти к ней. Мамочка немедленно спровадила дочурку к тетушке, как только он позвонил и сообщил, что возвращается. Папочка-страшила возвращается. Не убегай, девочка, не бойся – это всего лишь Тощий Человек…

Почему именно в такой день? Что тебя дернуло выбрать именно тот день?

– Билли? С тобой все в порядке? – Голос Хейди странным образом прозвучал нерешительно.

Господи! Глупая сучка! Ты замужем за ходячим скелетом и спрашиваешь, все ли у меня в порядке?

– Со мной все в порядке, насколько это возможно. А что?

– Да ты как-то странно смотрел так…

Неужели? Неужели так странно? Но почему, Хейди, ты выбрала именно тот день, чтобы залезть мне в штаны, и это после всех лет, когда мы занимались такими делами в темноте спальни.

– Ну, как тебе сказать? Я теперь все время чувствую себя странно, – сказал Билли. Сам подумал: Пора прекращать эти бесплодные умствования, мой друг. Бессмысленно. Что сделано, то сделано.

Но выбросить эти мысли оказалось трудно. Трудно, когда она стояла тут с сигаретой, куря одну за другой и при этом будучи в полном порядке, а кроме того…

Прекрати, Билли. Хватит.

Хейди отвернулась и загасила сигарету в хрустальной пепельнице.

– А во-вторых, Билли, ты кое-что от меня скрывал. Кое-что имеющее отношение к нам обоим. Иногда ты во сне говоришь. Теперь я хочу знать. Я заслуживаю того, чтобы знать правду. – Голос ее дрогнул.

– Хочешь знать, говоришь? – спросил Халлек. – В самом деле? – На его лице появилась невольная улыбка.

– Да! Да!

И Билли ей все рассказал.

Хустон позвонил ему на следующий день и после долгого бессмысленного предисловия перешел к сути дела. Хейди находилась у него. Они основательно потолковали (Ты ей не предложил понюшку? подумал Халлек. Не спросить ли? Пожалуй, не стоит). Итог длинного разговора оказался таким: у Билли определенно поехала крыша.

– Майкл, – сказал Билли, – старый цыган был вполне реален. Он прикоснулся к нам троим: ко мне, к Кэри Россингтону, к Данкену Хопли. Я понимаю, такой человек, как ты, в сверхъестественное верить не может. Но ты же наверняка веришь в методы дедукции и индукции. Поэтому должен видеть и подобные возможности. Мы все трое были потроганы его рукой, все трое обрели таинственные недуги. Прежде чем объявлять меня чокнутым, хотя бы допусти логическую связь.

– Билли, связи тут нет.

– Да я…

– Я говорил с Ледой Россингтон. Она сказала, что Кэри находится в Мэйо, где его лечат от рака кожи. Сказала, что дело зашло слишком далеко, но она считает, что есть надежда на благополучный исход. А еще Леда сказала, что не видела тебя с рождественской гулянки у Гордонов.

– Она врет!

Хустон замолчал. Только что там за звук на фоне его молчания? Уж не Хейди ли плачет? Билли сильно стиснул телефонную трубку, даже костяшки пальцев побелели.

– А ты с ней лично говорил или по телефону?

– По телефону. А какая разница?

– Если бы ты ее увидел, ты бы понял, какая разница. Она выглядит совершенно потрясенной и выбитой из колеи.

– Что ж, когда узнаешь, что у твоего мужа рак кожи, да еще запущенный…

– А с Кэри ты говорил?

– Он сейчас под усиленным наблюдением. Таким пациентам телефонные разговоры разрешены только при чрезвычайных обстоятельствах.

– Мой вес упал до ста семидесяти, – сказал Билли. – Я потерял уже восемьдесят три фунта. Для меня это – чрезвычайное обстоятельство.

Снова пауза на другом конце провода. Кроме того звука, который мог быть плачем Хейди.

– Ты поговоришь с ним? Ну хотя бы попытаешься?

– Если его доктор позволит и если он сам пожелает поговорить со мной, то – да. Но, Билли, эта твоя галлюцинация…

– Никакая это не галлюцинация, черт побери! Ради Бога, не кричи.

Билли закрыл глаза.

– Ну хорошо, хорошо, – успокаивающе отозвался Хустон. – Пусть не галлюцинация. Ну скажем – эта идея. Я только хочу сказать, что эта идея не поможет твоему состоянию. Более того, возможно, она и есть корень зла, источник психоанорексии, если ты в самом деле болен этим, как утверждает доктор Юнг. Ты…

– Хопли, – перебил его Билли. Лицо покрылось потом, и Билли промокнул его платком. Вспомнил вдруг облик Хопли, лицо, которое перестало быть лицом, превратилось в рельефную карту ада. Кошмарные опухоли, сочащаяся влага и невыразимый звук, когда он ногтем поскреб щеку.

Снова последовала долгая пауза со стороны Хустона.

– Поговори с Данкеном Хопли. Он подтвердит…

– Невозможно, Билли. Данкен Хопли покончил с собой два дня назад. Он застрелился, пока ты был в клинике Глассмана.