Бегущий человек. Худеющий (сборник)

И это было в самом деле так. Билли увидел толстую женщину в черных бикини, лоснилась темная кожа. Живот у нее был огромен, но бедра странным образом выглядели возбуждающе. Она двигалась к белой полоске пляжа, как океанский лайнер, ягодицы ритмично колыхались в такт шагам. Возле лавки с пиццей Билли увидел жирного пуделя, подстриженного по всем правилам. Язык собаки висел из пасти неподвижно и имел скорее серый, нежели розовый цвет. Заметил, как громадная чайка спикировала и выхватила из руки ребенка недоеденный грязный пирожок.

Позади всего этого белый полумесяц пляжа Олд-Оркарда был усеян загорающими под полуденным солнцем. Однако и пляж, и Атлантический океан позади него казались опошленными сутолокой людей, руки, лица которых были заняты и запачканы едой, а сквозь пульсирующий шум моторов прорывались вопли зазывал («Проверьте ваш вес!» – услышал Билли призывный крик откуда-то слева. – «Угадываю вес! Если ошибусь на пять фунтов, плачу доллар!») и ритмы рока из раскрытых дверей баров.

Неожиданно Билли охватило чувство нереальности: он оказался как бы вне самого себя, подобно случаю с астральной проекцией, которые обычно описывает журнал «Фэйт». Имена – Хейди, Пеншли, Линда, Хустон – зазвучали фальшиво и мелко, подобно именам, которые придумывают наспех для плохой истории. Возникло ощущение, что он способен заглянуть за кулисы вещей, в некий «реальный мир». В запахе моря – смрад протухшей пищи, звуки доносятся откуда-то издалека, словно пробираются к нему с другого конца длинного-длинного коридора.

Астральная проекция? – прозвучал смутный голос. У тебя солнечный удар, друг мой.

Да, пожалуй, когда теряешь сто двадцать фунтов веса, твой термостат начинает барахлить. Сейчас же уходи с солнцепека, иначе грохнешься в обморок.

– Ладно, уговорил, – пробормотал Билли, и проходивший мимо мальчишка, жующий попкорн, резко обернулся в его сторону.

Впереди находился бар с вывеской «Семь морей», на дверях надписи: «Холодное как лед» и «Самое приятное время». Билли вошел.

«Семь морей» оказались не только холодным как лед, но и чудесно спокойным местом. На музыкальном автомате висела записка с крупной надписью: КАКОЙ-ТО ПРИДУРОК ДАЛ МНЕ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ ПИНКА, И ТЕПЕРЬ Я ПОЛОМАН. Пониже – перевод той же надписи на французский язык. Однако по потрепанному виду надписи и по пыли, скопившейся на автомате, Билли решил, что «вчера вечером» могло произойти год тому назад. В помещении находились несколько пожилых мужчин, одетых по тому же принципу, что и Билли, – не для пляжа, а скорее для улицы. Некоторые играли в шахматы, некоторые в нарды. Почти все были в шляпах.

– Что вам угодно? – спросил бармен.

– Пива «Шхуна», пожалуйста.

– О’кей.

Билли пил пиво медленно и наблюдал в окно движение людских масс, прислушиваясь к бормотанию стариков за столиками. Почувствовал, что часть его силы, часть ощущения реальности возвращаются.

Подошел бармен.

– Нальем еще?

– Да, пожалуйста. И хотелось бы с вами немного поговорить, если есть время.

– Насчет чего?

– Насчет людей, которые могли здесь побывать.

– Где «здесь»? В нашем баре?

– В Олд-Оркарде.

Бармен рассмеялся:

– Насколько я знаю, половина штата Мэн и половина Канады летом проходят через это место.

– Я говорю о цыганах.

Бармен хмыкнул и принес Билли бутылку «Шхуны».

– То есть имеете в виду бродячую публику. Это, кстати, все, кто летом прибывает в Олд-Оркард. А ко мне в бар приходят в основном люди, которые живут тут круглый год, – местные, так сказать. А те, – он махнул рукой в сторону окна, словно отбросив всех разом, – те – бродяги вроде вас, мистер.

Билли осторожно, по стенке бокала, налил пиво, потом положил на стойку десятидолларовую бумажку.

– Я не уверен, что мы правильно поняли друг друга. Я говорю о настоящих цыганах.

– Настоящие?.. О! Наверное, имеете в виду тех ребят, что устроили табор возле Солт-Шека.

Сердце Билли забилось быстрее.

– Можно я вам покажу кое-какие фотографии?

– Бесполезно. Я их не видел. – Он посмотрел на десятидолларовую банкноту и окликнул одного из присутствующих: – Лон! Лонни! Подойди-ка на минутку.

Один из стариков, сидевших за столиком у окна, поднялся и прошаркал к бару. На нем были серые хлопчатобумажные штаны, белая рубашка, явно великоватая, и соломенная шляпа. Лицо усталое, только глаза – живые. Кого-то он напоминал Халлеку, вспомнил спустя секунду: старик выглядел, как Ли Страсберг, учитель и актер.

– Это Лон Эндерс, – представил его бармен. – У него участок на западе городка. Там же и Солт-Шек. Лон примечает все, что происходит в Олд-Оркарде.

– Меня зовут Билли Халлек.

– Будем знакомы, – сказал Лон Эндерс шелестящим как бумага голосом и придвинул стул поближе к Билли. Он даже вроде бы и не сел на него, а прислонился задом к сиденью, слегка подогнув ноги.

– Не желаете пива? – предложил Билли.