Бегущий в лабиринте

- Каждая приятная вещь во Вселенной, - ответил он, затем погрузился в молчание, уставившись в космос на долгое время. Томас был готов задать новый вопрос, но затем Ньют все-таки продолжил. – Девочка из Коробки. Продолжает стонать и говорить странные вещи, но не приходит в себя. Медики делают все возможное, чтобы ее накормить, но с каждым разом она ест все меньше. Я вам говорю, творится какая-то чертовщина.

Томас посмотрел на свое яблоко, потом откусил. Теперь оно казалось кислым, он понял, что снова переживает за девочку. Беспокоится за ее состояние. Как если бы знал ее.

Ньют тяжело вздохнул. - Нафиг все. Но это не то, что действительно тревожит меня.

- А что тогда? – спросил Чак.

Томас наклонился вперед, ему было так любопытно, что он тут же забыл про девочку.

Ньют прищурился, глядя на один из входов в Лабиринт.

– Алби и Минхо, - промямлил он. - Они должны были вернуться еще пару часов назад.

Томасу пришлось вернуться к работе, снова дергать сорняки, отсчитывая минуты до конца рабочего дня в Садах. Он постоянно смотрел на Восточную Дверь, ища любые Алби и Минхо, озабоченность Ньюта оказалась заразительной.

Ньют говорил, они должны были вернуться к полудню, у них было достаточно времени добраться до мертвого Гривера, изучить его час или два и вернуться. Неудивительно, что он выглядел расстроенным. Когда Чак предположил, что они возможно всего лишь решили повеселиться, Ньют посмотрел на него таким острым взглядом, что Томас подумал, Чак вполне мог внезапно воспламениться.

Но он никогда не забудет другой взгляд Ньюта. Когда Томас спросил, почему Ньют и другие ребята просто не отправятся в Лабиринт на поиски, на лице Ньюта отразился невообразимый ужас: щеки втянулись ему в лицо, которое стало желтым. Потом это прошло, и он объяснил, что давно запрещено посылать поисковые отряды, чтобы не потерялось еще больше народа, но на его лице отчетливо читался страх.

Ньюта пугал Лабиринт.

Что бы с ним там не произошло, даже если это просто его травма лодыжки, это было поистине ужасно.

Томас постарался не думать об этом, пытаясь сосредоточиться на выдергивании сорняков.

Ужин оказался мрачным, и это не имело отношения к еде. Жаровщик и его помощники сделали большие порции стейка, картофельного пюре, зеленых бобов и горячих роллов. Томас быстро понял, что шутки о кулинарных способностях Жаровщика – лишь шутки. Все съедали его еду и обычно умоляли о добавке. Но сегодня вечером Глэйдеры ели как мертвецы, воскресшие ради последнего блюда перед дорогой к дьяволу.

Бегуны не вернулись в свое обычное время, и Томас становится все сильнее и сильнее расстроенным, наблюдая, как Ньют бегает от Двери к Двери, по мере их возвращения в Глэйд, не пытаясь скрыть панику. Но Алби и Минхо так и не появились. Ньют заставил Глэйдеров идти и поужинать после тяжелого рабочего дня, но сам настойчиво высматривал пропавшую парочку. Никто ничего не сказал, но Томас знал, что Двери скоро закроются.

Томас неохотно подчинился приказу, как и все остальные мальчики, и сидел теперь за столом для пикников на южной стороне вместе с Чаком и Уинстоном. Он был способен сделать лишь пару укусов, и понял, что больше есть не может.

- Не могу сидеть здесь, пока они где-то там, - сказал он, роняя вилку на тарелку.

- Пойду поторчу перед Дверями с Ньютом, - он поднялся и направился смотреть.

Неудивительно, что Чак последовал за ним.

Они нашли Ньюта у Восточной Двери, ходящего туда-сюда, и теребящего волосы. Он взглянул на приближающихся Томаса и Чака.

Где они? – сказал он, его голос был тонким и звенящим.

Томаса тронуло, что Ньют так заботился об Алби и Минхо, словно они были его семьей.

– Почему мы не можем послать людей на поиски? – спросил он снова. Казалось таким глупым сидеть на месте и беспокоиться до смерти, когда они могли бы пойти и найти их.

- Черто… - начал Ньют, прежде чем смог сдержаться, он закрыл глаза на секунду и сделал глубокий вдох. – Мы не можем. Ясно? Не повторяй этого больше. Это на сто процентов против правил. Особенно когда идиотские Двери вот-вот закроются.

- Но почему? – настаивал Томас, не веря в упрямство Ньюта. – Разве Гриверы не схватят их, если они останутся там? Разве мы не должны сделать хоть что-то?

Ньют повернулся к нему, лицо красное, глаза метали молнии.

- Завали, Новичок! – заорал он. – Ты здесь даже неделю не пробыл! Думаешь, я бы не рискнул жизнью, чтобы спасти этих двоих?

- Нет… Я… Прости. Я не имел ввиду… - Томас не знал, что сказать, он всего лишь хотел помочь.

Лицо Ньюта смягчилось.

– Ты не понимаешь, Томми. Пойти туда ночью равносильно смерти. Мы лишь погубим намного больше жизней. Если эти шэнки не вернутся… - Он прервался, выглядя сомневающимся в том, что собирался сказать. – Они оба принесли клятву, также, как и я. Как и мы все. И тебя это ждет после первого Собрания и выбора Смотрителя. Никогда не выходить ночью. Неважно зачем. Никогда.

Томас посмотрел на Чака, который был таким же бледным, как и Ньют.