Бегущий в лабиринте

Томас практически дошел до передней двери лачуги, маленькая группа мальчиков скопилась там, когда его внезапно охватил неожиданный приступ гнева. Он обернулся к Чаку.

– Ты даже не можешь рассказать мне хоть что-то. Я бы не назвал это заботой обо мне. - Он снова повернулся к двери, намереваясь войти внутрь в поисках хоть каких-то ответов. Откуда взялась эта внезапная смелость и решимость, он не знал.

Чак пожал плечами.

– Ничего из того, что я скажу, не будет тебе полезным. Технически я все еще тоже Новичок. Но я могу быть твоим другом…

- Мне не нужны друзья, - перебил Томас.

Он дошел до двери, уродливого куска выцветшего дерева, и толкнул ее, чтобы открыть и увидеть несколько мальчиков, стоящих перед лестницей, ступени и перила которой скручивались во всех направлениях. На стенах фойе и холла были темные обои, половина которых уже отваливалась. Единственными украшениями в поле зрения были пыльная ваза на трехногом столике и черно-белая картина древней женщины, одетой в старомодное белое платье. Это напомнило Томасу о домах с привидениями из фильмов или вроде того. Местами даже не хватало досок в полу.

Место воняло пылью и плесенью – большой контраст по сравнению с приятными запахами снаружи. Мигающие лампочки светили с потолка. Он еще не задумался над этим, но удивился, откуда электричество в таком месте как Глэйд. Он уставился на женщину на картине. Она жила здесь когда-то? Заботилась об этих людях?

- Эй, смотрите, здесь Новенький, - окликнул один из мальчиков постарше. Томас сразу узнал его – это был тот темно-волосый парень, смотревший на него смертельным взглядом ранее. На вид ему было около пятнадцати, высокий и худой. Его нос был размером с кулак и напоминал деформированную картошку. – Он, вероятно, наложил в штаны, когда услышал девчачьи крики старого малыша Бенни. Нужен подгузник, шэнк?

- Меня зовут Томас, - ему нужно было убраться подальше от этого парня. Больше ничего не сказав, он направился к ступенькам, потому что они были рядом, а он не знал, что еще можно сказать или сделать. Но качок преградил ему дорогу, подняв руку вверх.

- Притормози, Новенький, - он ткнул пальцем в направлении верхнего этажа. – Новеньким туда не положено ходить и видеть тех…кого забрали. Ньют и Алби не разрешают.

- В чем твоя проблема? – Спросил Томас, стараясь убрать страх из своего голоса, стараясь не думать, что подразумевалось под «теми, кого забрали». – Я даже не знаю, где я. Все, что я хочу – это хоть чем-то помочь.

- Послушай меня, Новичок. – Нахмурился парень, сложив руки. – Я раньше уже видел тебя. Есть что-то подозрительное в твоем появлении здесь, и я собираюсь выяснить, что именно.

Волна тепла прокатилась по венам Томаса.

– Я тебя не встречал никогда в своей жизни. Я не имею понятия, кто ты, и меня это не особенно волнует, - он выругался. Но в самом деле, как он мог быть уверен? Откуда этот парень мог помнить его?

Качок хмыкнул, короткий смешок, смешанный с равнодушным фырканьем. Затем его лицо стало серьезным, его брови нахмурились.

– Я…видел тебя, шэнк. Немногие здесь могут похвастаться тем, что были ужалены. – Он бросил взгляд на лестницу. – Я был. Я знаю, через что проходит малыш Бенни. Я был там. И я видел тебя во время Изменения.

Он потянулся и толкнул Томаса в грудь.

– И я готов поспорить, что первое, что скажет Бенни, когда очнется, это то, что он тоже тебя видел.

Томас не нарушал зрительного контакта, но решил ничего не отвечать. Паника снова захватила его. Перестанет ли уже все становиться хуже и хуже?

- Гривер заставил тебя обмочиться? – сказал мальчик сквозь смешок. – Теперь немного страшнее? Не хочешь быть тоже ужаленным?

Опять это слово. Ужаленный. Томас старался не думать об этом, и перевел взгляд на лестницу, откуда плач больного ребенка эхом разносился по всему зданию.

– Если Ньют пошел туда, то я хочу поговорить с ним.

Мальчик ничего не ответил, несколько секунд уставившись на Томаса. Затем покачал головой.

– Знаешь, что? Ты прав, Томми, я не должен быть таким грубым с Новичками. Давай поднимайся наверх, и, я уверен, Алби и Ньют все тебе расскажут. Серьезно, давай. Мне жаль.

Он легко толкнул Томаса в плечо, затем отошел в сторону, показывая на лестницу. Но Томас знал, что парень что-то задумал. Потеря памяти еще не превращает в идиота.

- Как тебя зовут? – Спросил Томас, пытаясь выиграть время, чтобы решить, стоит ли ему все-таки подниматься.

- Галли. И не позволяй никому себя одурачить. Я тут настоящий лидер, а не те два стариковских шэнка. Я. Можешь называть меня Капитан Галли, если пожелаешь. Он впервые улыбнулся. Его зубы подходили его уродскому носу. Двоих или троих не хватало, и ни один не был близок к тому, чтобы его можно назвать белым. Томас почувствовал запах его дыхания, и это напомнило его о каком-то ужасном воспоминании, которое, однако, осталось недосягаемым. Его желудок перевернулся.