Бей или умри

– Вернее, мы бежали сперва за ними, а затем от них. Но узнали, что хотели, – качнул головой Лао неопределённо и бросил на Итасэ острый взгляд: – Ты справишься один?

Тот ничего не ответил, но только сжал губы так, что они побелели. Лао ободряюще улыбнулся и походя провёл рукой по его волосам – тем жестом, которым обычно успокаивают нервных кошек. А затем ретировался вместе с Таппой; кажется, на бегу эти двое умудрялись обмениваться шутками, но вскоре я перестала их различать из-за расстояния. Тогда же и выяснилось – внезапно, как бывает только в Лагоне, – что куда-то подевались и Оро-Ич с Тейтом, и Чирерори. Эфанга, видимо, узнал, что хотел, и без расспросов – и буквально в воздухе растворился; о нём сейчас напоминал только надкусанный зелёный стебель у ямы, которая осталась после феерического приземления Тейта.

Мы с Итасэ остались наедине с мастером Ригуми Шаа, сейчас больше всего ментально похожим на айсберг – если бы существовали, разумеется, глыбы льда с классом взрывоопасности «шрахова пороха». Говорят, что совместно пережитые опасности сближают… Признаюсь откровенно, мне в данный момент отношения с Итасэ показались уже достаточно близкими. Пожалуй, даже чересчур.

Я и сама не заметила, как по полшага, полшага тихонько отступила ему за спину.

– Здесь разговаривать мы не будем, слишком много лишних ушей, – звенящим от напряжения голосом произнёс Ригуми. – Пройдём в мастерскую.

«А там лишних ушей нет, получается?» – язвительно подумала я. Наверное, слишком громко, потому что мастер, у которого была, самое большое, третья ступень, ошпарил меня взглядом:

– А учеников я сегодня отпустил. Это хорошо, Трикси-кан, что ты можешь ещё шутить.

На какой-то миг у меня проскользнула мысль, что, может, мы лучше пойдём пешком – и тогда аккурат к вечеру до места доберёмся, но Ригуми, не оборачиваясь, сотворил иссиня-чёрный пузырь, и нас с Итасэ втянуло туда, как пылесосом. Мы стукнулись головами, перепутались руками и ногами, синхронно выругались – он помянул фаркана, я осталась культурологически верна шраху. Времени полёта как раз хватило, чтобы разобраться где чья конечность… впрочем, мы не особенно спешили. Итасэ явно пребывал в подавленном состоянии, но храбрился – удивительное состояние для него, обычно самоуверенного едва ли не до мегаломании. Мне отчасти передалось его настроение, пусть я толком и не понимала, что нам грозит.

Путь через подземелья мы срезали – чёрный пузырь прямиком с небес провалился прямо в мастерскую и лопнул. Я не устояла на ногах – каменная крошка под пятками поехала. Меня дёрнуло назад, под ложечкой засосало, как бывает, когда оступаешься на лестнице, и…

– Шрах!

Я взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и рефлекторно создала у себя что-то за спиной. «Что-то» спружинило и отшвырнуло меня на несколько шагов вперёд, аккурат к Ригуми Шаа. Он осторожно поддержал меня под локоть, помогая выровняться.

– Что ж, хотя бы я вижу, что путешествие пошло на пользу твоему искусству, Трикси-кан. Но не думай, что оправдывает тебя… точнее, вас.

Мастер повёл рукой, создавая на полу подушку для сидения, и опустился на неё. Его жесты были утрированно плавными, почти как в танце, а мысли бурлили так, что даже эмпат моего уровня с трудом мог вычленить доминирующее настроение.

Он рад, что мы целы? Злится? Гордится нами? Боится чего-то?

Виски заломило, и я невольно отстранилась. Тем временем Итасэ тоже сел – напротив Ригуми, но без всяких подушек, на голые камни. Мне оставалось только последовать его примеру, принять смиренный вид и затихнуть. Где-то со сводов капала вода, неравномерно и раздражающе; понизу тянуло сквозняком; сияющий потолок потемнел и покраснел, как небо на закате перед грозой.

Мастер выдержал жутковатую паузу и лишь потом заговорил.

– Лагон нельзя назвать хрупкой системой, готовой рухнуть от малейшего шага в сторону от равновесия, – произнёс он негромко. – Однако есть некие правила, и правила эти написаны кровью. Одно из них гласит, что подмастерье никогда не станет тянуть за собой в опасное место учеников, а напротив, уведёт их прочь. Свободный клан, каким бы маленьким и слабым он ни казался – это опасность и тайна. Ведь любой клан собирается вокруг мастера, а подмастерье, даже самый талантливый, отстоит от мастера столь же далеко, сколь ученик – от подмастерья. Я не буду вдаваться в политику, оставлю это мастеру Лагона… Да и сделать отношения со свободными кланами хуже, чем есть сейчас, попросту невозможно. Однако поощрять самоубийственные выходки я не намерен. Зачем я отправил тебя в горы, Ран-кан? – спросил он вдруг подчёркнуто мягким голосом.

На скулах у Итасэ желваки заходили.

– Догнать Трикси, убедиться, что она в безопасности, помочь ей встретиться с Танеси Тейтом и сопроводить их обратно в Лагон.

– И что ты сделал вместо этого?

– Выступил против свободного клана, пределов силы которого не знал.

– Ты ведь догадывался, что доверенная тебе ученица могла погибнуть? Трикси Бланш вряд ли понимала, что ей угрожает, но ты знаешь достаточно, чтобы сознавать – вам просто повезло.