Бей первой, леди!

Стало не то чтобы страшно, а тревожно, он помнил, что вход, он же выход, в кафе один, значит, она здесь, деваться ей некуда. И точно, высмотрел ее наконец в толпе: Юльку держал в объятиях один из тех, с кем Макс столкнулся в дверях, здоровенный, под два метра ростом, детина с джинсовом комбезе на голое тело, он прижимал девушку к себе — типа танцевал с ней.

Юлька танцевать не желала и вообще всем видом показывала, что этот кавалер ей неинтересен — отвернулась, зажмурилась и пыталась вырваться, но лишь слабо трепыхалась в его лапищах. А тот держал девушку за руки и что-то шептал ей. Юлька морщилась и озиралась по сторонам. Заметила Макса, рванулась к нему, но ее дернули обратно, и, видимо, слишком резко — лицо девушки на миг перекосилось от боли. Она вскрикнула, выкрикнула что-то невнятное, детина застыл на месте, изумленно вытаращился, соображая, что бы это значило. В суть Макс вникать не стал, двинул к ним через зал, подошел и взял детину за локти.

— Девушку отпусти, — сказал он негромко, — она со мной.

Повторять дважды не пришлось, тот, хоть и пьяный, мигом оценил соперника, сделал верные выводы и разжал лапы. Юлька вырвалась, отшатнулась, врезалась в танцующую пару и оступилась, неловко плюхнулась на свободный стул.

— Извини, — послышалось за спиной бормотание детины, — я не понял. Я думал, бляди общие, но раз так… Слушай, мужик, ты ей сколько обещал? Я больше дам, точно тебе говорю. Я ее тут раньше не видел, она новенькая? На остальных не похожа…

У Макса аж перед глазами все поплыло, он даже Юльку на миг из виду потерял, а когда зрение восстановилось, заметил, как та внимательно слушает речь изрядно выпившего дяди и, кажется, готовится сделать ему встречное предложение. Даже со стула поднимается, глаза щурит так знакомо, что еще малость — и пиши пропало. А дядя решил, что та согласна, сунулся к ней, облапил и на радостях поцеловал взасос. Впрочем, радость его длилась недолго, Юлька ногтями вцепилась ему в рожу, и дядю точно током шибануло, он вздрогнул и заорал, перекрывая музыку:

— Сучка, дешевка подзаборная! Я к тебе по-хорошему хотел, курва!..

И снова заткнулся, и снова вынужденно — Макс от души врезал ему кулаком под дых, потом добавил, потом, слегка потеряв контроль над собой, дал ребрами ладоней по ушам, отчего дядю повело набок, он упал на колени, схватившись за голову. «Да ладно прикидываться, я вполсилы». — Макс толкнул Юльку вперед и пошел следом. Та обернулась раз, другой, потом застыла, посмотрела на Макса и куда-то назад и так стояла столбом. Тишина, потом глухой тяжелый удар, звон, протяжный визг за спиной, Юлькин безумный взгляд — и Макс обернулся. Точно, последний удар был вполсилы, а надо было огреть дядю по полной, и не лез бы он сейчас через толпу с «розочкой» в руках, а «розочка», заметим, из бутылки зеленого стекла, в них шампанское продают.

Инструмент дядя смастерил неудачно, руки порезал себе конкретно, и горлышко тяжелой бутылки скользило из него в ладони. Однако он был преисполнен решимости, рвался получить свое, лез напролом всем весом под сотню, а то и поболе, и тормоза в тот миг дядю подвели.

— Сука! — проревел он, ринулся на Макса. Тот успел отпихнуть Юльку в сторону и сам ушел вбок, перехватил руку с разбитой бутылкой, вывернул ее от себя и, пачкаясь в чужой крови, дожал соперника.

«Розочка» упала на пол, покатилась под столик и успокоилась там у ножки стула. Дядя в комбезе стоял на коленях с заломленной за спину рукой и крыл Макса последними словами. А после пинка в живот заткнулся, покачался и повалился мордой в пол, к нему кинулись собутыльники. Макс вытолкнул Юльку из зала и пошел следом.

— Поели, называется, — бормотал он, пока поднимались по лестнице и шли по коридору, — дурдом на выезде. Ты почему ушла, я тебе что сказал? — рыкнул Макс в спину Юльке, та обернулась, споткнулась на ходу и едва не упала.

— Извини, — прошептала девушка, — прости, пожалуйста. Я могу сходить в магазин и купить тебе что-нибудь…

— Смешно. — Макс достал из кармана ключ от номера и только сейчас заметил, что руки и рубашка у него перемазаны кровью. «Вот зараза, может, он больной». Макс открыл дверь, зашел в номер следом за девушкой, закрыл замок и пошел в ванную. Отмывался минут десять, кое-как застирал подол рубашки, осмотрел ее пристально, но других пятен не заметил. «Сойдет». Он посмотрел на себя в зеркало, умылся, пригладил волосы и облизнул слегка ободранные костяшки пальцев — старая привычка, еще из армии осталась, так их старшина делал, когда молодняк дрессировал. И вот привязалась на всю жизнь.

Макс вышел из ванной, прикидывая, как бы убедить Юльку поехать домой. Да, там опасно, да, там ее ждет Левицкая и Рогожский, они уж землю перерыли в поисках ключа. И вообще к Юльке будет слишком много вопросов, как и к ее водителю. «Ничего, выкрутимся.» Он вошел в комнату и замер на пороге. Все слова и доводы враз куда-то подевались, испарились, как дымок над догорающим костром, — Юлька лежала на кровати в чем мать родила. Девушка подвинулась и сказала:

— Иди сюда.