Бей первым!

Ему со страниц журнала «Отечественная история» вторит историк Д. Наджафов: «Скорее всего, советские руководители действительно уверовали в свою революционную миссию, ставя знак равенства между интересами социалистического Советского Союза и „коренными“ (по марксистской терминологии) интересами народов других стран, намереваясь в нужный момент выступить в роли освободителя этих народов от ига капитализма. На практике так называемый пролетарский интернационализм СССР свелся к откровенному национализму в его советской, национал-большевистской версии».

А вот, например, что пишет ярый противник Суворова, директор Института российской истории РАН А. Сахаров:

«…основной просчет Сталина и его вина перед Отечеством заключались… не в том, что страна должным образом не подготовилась к обороне (она к ней и не готовилась), а в том, что советскому руководству – и политическому, и военному – не удалось точно определить момент, когда стремление оттянуть войну до приведения своих наступательных сил в полную готовность уже было невозможно, и оно не приняло экстренных мер для мобилизации страны и армии в состояние максимальной боевой готовности. Упреждающий удар спас бы нашему Отечеству миллионы жизней и, возможно, привел бы намного раньше к тем же политическим результатам, к которым страна разоренная, голодная, холодная, потерявшая цвет нации, пришла в 1945 г., водрузив знамя Победы над Рейхстагом.

И то, что такой удар нанесен не был, что наступательная доктрина, тщательно разработанная в Генеральном штабе Красной Армии и начавшая энергично осуществляться в мае-июне 1941 г., не была реализована, возможно, является одним из основных просчетов Сталина».

Хочу еще раз подчеркнуть: это пишет директор академического Института российской истории. И недруг Суворова. Он признает: да, готовились ударить, и жалко, что не ударили!

Так по-боевому настроен не один Сахаров. Так считает и уже упомянутый нами Мельтюхов. Он написал книгу «Упущенный шанс Сталина», в которой провел грандиозную работу по осмыслению документов, ставших известными в последние десять лет. Некоторые историки называют его труд «комплексным исследованием, после которого возврат к старой версии о неготовности Советского Союза к войне уже невозможен». В книге профессионал Мельтюхов самым убедительным образом доказывает то, что до него уже доказал любитель Суворов: к лету 1941 года Красная Армия была самой сильной армией мира, и эта армия готовилась к наступлению. Причем у Красной Армии было проработано аж четыре разных варианта, как можно напасть на Европу… Так вот, Мельтюхов в своей книге тоже очень жалеет, что Сталин не ударил первым и не «освободил» Европу. «Красная Армия могла бы быть в Берлине не позднее 1942 года, – печалится он, – что позволило бы поставить под контроль Москвы гораздо большую территорию в Европе, нежели это произошло в 1945 году. Разгром Германии и советизация Европы позволяли Москве использовать ее научно-технический потенциал, открывали дорогу к справедливому социальному переустройству европейских колоний в Азии и Африке».

Может возникнуть резонный вопрос: если подготовка Сталиным нападения на Германию так хорошо видна отдельным историкам из далекого будущего, то как же ее могли не заметить военные специалисты Красной Армии в 1941 году?

А кто сказал, что они ее не замечали?

Несмотря на параноидальную сталинскую секретность, подготовка к нападению на Германию не осталась незамеченной теми людьми, которые умели думать и сопоставлять факты. И вот вам свидетельство вчерашнего з/к Рокоссовского, сдернутого со сталинских нар и назначенного командиром мехкорпуса под Киевом. Ему, естественно, планов нападения на Германию никто не открывает. Но Рокоссовский – человек талантливый, с умом стратега. И он прекрасно видит, что происходит. Вот отрывочек из его воспоминаний:

«Последовавшие из штаба округа распоряжения войскам о высылке артиллерии на полигоны, находившиеся в приграничной зоне, и другие нелепые в той обстановке указания вызывали полное недоумение. Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального подчинения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед…»

Наступательная война просто витала в воздухе. И потому почти теми же словами, что и Рокоссовский, описывает предвоенные приготовления генерал-лейтенант Телегин: «Поскольку предполагалось, что война будет вестись на территории противника, находившиеся в предвоенное время в пределах округа склады с мобилизационными запасами вооружения, имущества и боеприпасов были передислоцированы в приграничные военные округа».

Некоторые удивляются: как можно к большой войне готовиться, а до своих многозвездных генералов этого не довести!?. Ведь ни один из них позже в мемуарах прямо не написал: а мы сами готовились на Гитлера напасть!