Бейбарсов Карибского моря (СИ)

Его «подарок» колотило крупной дрожью, и Татьяна поспешила отвернуться. Перед тем, как оставить ее в покое, он провел пальцами вдоль гибкой спины — и только хмыкнул, услышав, как из груди красавицы вырывается тяжелый вздох.

Постучавшись, в каюту вошел вчерашний юноша. Целомудренно отведя глаза от Тани, он оставил рядом с кроватью ворох одежды.

— Извините, женской у нас нет, — сообщил паренек, — а Вашего размера только это. Рубашки, сказал капитан, можете брать его.

По крайней мере, чистое и почти не ношеное, подумала Таня, когда вновь осталась одна и принялась разбирать тряпье. Две пары штанов да крохотные сапоги — как только нашлись такие, что пошли на женскую ногу… С одного из юнг сняли, что ли? Шелковую рубаху — ослепительно белую, она вытащила из шкафа капитана. Тот, похоже, все равно предпочитал черный цвет, так что невелика потеря: у него одежды был целый шкаф, у самой Тани дома и половины этого тряпья не набралось бы.

Когда принесли завтрак, она сидела в кресле с книгой. У Бейбарсова обнаружились классические произведения — многие из них она уже читала, но кое-что оказалось интересным. Все, чтобы себя отвлечь. Все лучше, чем постоянные нервы, скука и качка…

Качка. Качка, что б ее!

— Не хотите рассказать о себе? — изрек Некромаг, пришедший составить ей компанию за трапезой.

Как будто похоже, что она испытывает одиночество…

— Зачем? Меня к Вам для постели приволокли. Ничего другого Вас интересовать не должно, — съязвила рыжеволосая.

— Значит, Вас куда больше устроит вариант, в котором мы всего лишь делим ложе — причем так, как нравится мне?

Его ухмылка была бы красивой, не будь она такой самодовольной.

— Мне двадцать. Отец доктор, погиб с матерью во время кораблекрушения год назад. Есть дядя с тетей и кузина, сейчас они в Порт-Рояле. Жених… видимо, был, — произнесла Таня.

— Какое проницательное уточнение, мадемуазель.

Горел бы ты в аду, мерзкий ублюдок, подумала девушка. Она сбежит от него, и сбежит обязательно — а что до девичьей чести, которая рано или поздно отойдет этому головорезу, то Господь простит. В конце концов, живут и без нее…

С Ванькой… С Ванькой жалко. Обидно. Она его, наверное, любила, вот только Валялкин никогда не примет назад «надкусанный пирожок».

— Здесь много книг по медицине, — констатировала она, только чтобы перевести тему разговора.

— Прежде чем удариться в пиратство, я был врачом, — прозвучал ответ капитана.

====== Часть 3. Начало ======

Бейбарсов счел, что вино достаточно настоялось, на третью ночь.

Все было просто и без прелюдий — он просто толкнул ее спиной на кровать, развел в сторону бедра и одним быстрым движением сделал своей. Из губ Тани вырвался не то стон, не то всхлип, и, пожалуй, это был практически единственный звук, который она издала за ночь.

Происходящее воспринималось ею, как данность. Гроттер не относила себя к категории сопливых девиц, любящих убиваться и страдать… Кричать и сопротивляться — «веселить народ», как сказал пират, было глупо, бесполезно и ниже собственного достоинства. Лучше один, чем вся команда, старательно успокаивала себя Таня, ощущая мужчину глубоко в себе… За последние три дня эта фраза стала единственным ее утешением, позволявшим не впасть в полное и окончательное уныние.

Боль оказалась минимальна, зато осознание того, что ее «подарили» и пользовали, точно вещь или шлюху, острым клинком резало по ее самолюбию.

…А ведь то, что делал с ней Бейбарсов, плохо соотносилось с рассказами старых вешалок. Видимо, безупречные манеры Некромага распространялись и на постель, и даже в создавшейся ситуации он пытался вести себя если не как джентельмен, то схожим образом.

Ему «подарили», и он взял. Невежливо отказываться от подарка, даже если сам подарок против.

Он не был грубым — напротив, даже деликатным: не избивал, не выворачивал руки… Просто двигался, насаживаясь все глубже и глубже. Черные глаза напряженно смотрели в зеленые, взиравшие равнодушно и отстраненно.

Можете брать, сколько хотите, только взаимности не ждите, думала Таня, соблюдая лучшие традиции английской сдержанности. Некромаг удовлетворял потребности тела, а она покорно терпела, как и было положено девице ее подчиненного положения.

Ритмичные движения бедрами становились все быстрее. Он погружался в нее вновь и вновь, Таня дышала тихо, пусть и судорожно — и, когда он, казалось, нанизал ее на себя и излился в нее семенем, ощутила его пульсацию.

А если будет ребенок? Об этом Гроттер как-то не подумала… Это станет проблемой. Большой проблемой.

Детей она не хотела, особенно от вора и пирата.

Бейбарсов целовал ее оголенные плечи, и кожа, которой он касался, горела, точно заклейменная. Он зарывался носом в ее волосы и нежно, даже дразняще прикусывал шею. Девушка не реагировала — а когда он вновь и вновь пытался что-то рассмотреть в изумрудных очах, то читал там усталость и безразличие.

Таня смогла подавить подступающие к горлу эмоции, и теперь не испытывала ничего, кроме гадливости. Главное, чтобы не стошнило.

А ведь красивый мужчина, горько усмехнулась она. Капитан корабля, пусть и пиратского. Джентльмен.

Мерзко…