Бейкер-стрит на Петроградской

Надо сказать, что моя работа над «Холмсом» очень напоминала работу Конан Дойла над своими рассказами. Как известно, он не собирался так много писать о Холмсе. Но первые истории стали настолько популярными, что народ требовал продолжения. Даже королева Виктория лично выразила писателю неудовольствие за то, что он утопил своего героя в пучине Рейхенбахского водопада. А на улицах Лондона можно было видеть странное зрелище — толпы протестующих людей с черныши плакатами: «Конан Дойл — убийца!»

Пришлось «исправляться». Конан Дойл писал рассказы о Шерлоке Холмсе до самой смерти, которая настигла его в 1930 году — когда давно уже не было ни королевы Виктории, ни «доброй старой Англии», а за плечами была Первая мировая война...

В старости Конан Дойл зверел, когда ему напоминали о его герое. Он терпеть не мог разговоров на эту тему. Ему казалось, что на самом деле он приличный английский писатель, создавший довольно большое количество романов, пьес, научных трудов, огромный том по спиритизму, известный во всем мире. Но как только о нем заходит речь, все говорят: «Это же автор „Шерлока Холмса"!»

Я тоже зверею. Мне тоже кажется, что, помимо «Холмса», я снял несколько приличных картин. И считаю, что пятый фильм — «Двадцатый век начинается» — можно было бы и не делать, хотя и там снимались отличные актеры — Леонид Куравлев, Владимир Татосов, Игорь Ефимов (тот самый, который озвучивал Лестрейда).

Восемь лет — большой срок. Соломин и Ливанов «повзрослели»... Начались повторы. В общем, мы выдохлись. И всё же...

Писатели-современники Конан Дойла вдоволь поиронизировали над его героями. Вот, например, что писал некто Роберт Барр:

Времени достаточно, Виноватсон, — пробормотал Шерло Комбс. — Мне нужно три секунды, чтобы надеть

шляпу, двадцать пять секунд, чтобы выйти на улицу, сорок две секунды на ожидание кэба, и на вокзале надо быть за семь секунд до отхода поезда...

Когда мы оказались под чугунными сводами вокзала, Комбс вскричал:

— Мы приехали на пятнадцать секунд раньше!»

Наши фильмы тоже не избежали пародий. Аниматор А. Бубнов сделал мультик, точно повторив одно из наших названий — «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Похожими у него получились Лестрейд и миссис Хадсон.

Плагиат?.. Ну, не подавать же в суд! Тем более что получилось смешно...

Нынче мир стал настолько детективным, что наивные истории о Холмсе и Ватсоне мне начинают нравиться. Ведь в этой наивности есть какая-то чистота, нравственность по сравнению с тем, что происходит в современном детективном жанре. В самом Холмсе поразительно то, что он, будучи любителем, а не штатным сыщиком, приходит на помощь слабым, попавшим в трудное положение. Иной раз его деятельность противоречила букве закона.

Для Холмса буква закона второстепенна. На первом же месте — дух справедливости. Эта особенность, по-моему, свойственна только ему. Все остальные детективные персонажи, в том числе классические Мегрэ и Пуаро, озабочены прежде всего доказательством вины и способами поимки виновных, там все развивается по законам чистой юриспруденции. А Холмс иной раз ловил — и отпускал, видя в провинившемся не преступника, а жертву обстоятельств.

Скепсис, «мировая скорбь», иероглифы режиссерского самовыражения, блеск кулачного удара, подсечки и пиротехника современного кино все же не способны затмить в душах зрителей желания видеть благородное торжество добра над злом. Этот репертуарный пробел, эту «нишу» зрительских ожиданий, мне кажется, и заполнил наш «Холмс».

Родившись на страницах лондонского журнала «Стрэнд мэгэзин» в 1887 году, он постепенно завоевывал сердца, пока не встал в один ряд со знаменитыми литературными героями всех времен и народов.

Холмс интернационален. В России рассказы Конан Дойла в русском переводе появлялись на прилавках книжных магазинов в считанные недели после опубликования в Лондоне. И наши прабабушки и прадедушки за копейки покупали тоненькие книжечки, где Холмс еще именовался Гольмзом.

Заслуга сэра Артура Конан Дойла — в открытии характера. Да, Шерлок Холмс находчив, умен, смел, энергичен, настойчив, бескорыстен. Как любили у нас говорить, антибуржуазен. Но все эти качества нередки у его литературных и кинематографических коллег. Главная особенность характера знаменитого сыщика — в его точке зрения на жизнь, в его отношении к людям.

Англичане говорят: «Мой дом — моя крепость». Дом на Бейкер-стрит, 221-б, тоже крепость, идеал уюта и прочности, но не только для Холмса и его друга доктора Ватсона. Человек, оказавшийся в трудном положении, найдет здесь помощь, ощутит себя в безопасности. Холмс надежен!

Вы не обнаружите в бесконечной череде рассказов о его приключениях, занимающих целых три тома, ни одной истории, где Холмс расследовал бы преступление ради самого расследования, ради поиска преступника и торжества абстрактной истины. Торжество справедливости неотвратимо, потому что Шерлок Холмс — защитник тех, кто терпит бедствие. Холмс противопоставлен официальной полицейской системе Скотленд-Ярда, потому что главное для него — оказать помощь, а не просто покарать злодея.