Читаем Бейкер-стрит на Петроградской полностью

Чего только не было в этих письмах! И требовательный тон, и угрозы, и советы. Кто-то предложил снять фильм «Шерлок Холмс в Одессе», прислали даже сценарий…

Надо сказать, что моя работа над «Холмсом» очень напоминала работу Конан Дойла над своими рассказами. Как известно, он не собирался так много писать о Холмсе. Но первые истории стали настолько популярными, что народ требовал продолжения. Даже королева Виктория лично выразила писателю неудовольствие за то, что он утопил своего героя в пучине Рейхенбахского водопада. А на улицах Лондона можно было видеть странное зрелище — толпы протестующих людей с черныши плакатами: «Конан Дойл — убийца!»

Пришлось «исправляться». Конан Дойл писал рассказы о Шерлоке Холмсе до самой смерти, которая настигла его в 1930 году — когда давно уже не было ни королевы Виктории, ни «доброй старой Англии», а за плечами была Первая мировая война…

В старости Конан Дойл зверел, когда ему напоминали о его герое. Он терпеть не мог разговоров на эту тему. Ему казалось, что на самом деле он приличный английский писатель, создавший довольно большое количество романов, пьес, научных трудов, огромный том по спиритизму, известный во всем мире. Но как только о нем заходит речь, все говорят: «Это же автор „Шерлока Холмса"!»

Я тоже зверею. Мне тоже кажется, что, помимо «Холмса», я снял несколько приличных картин. И считаю, что пятый фильм — «Двадцатый век начинается» — можно было бы и не делать, хотя и там снимались отличные актеры — Леонид Куравлев, Владимир Татосов, Игорь Ефимов (тот самый, который озвучивал Лестрейда).

Восемь лет — большой срок. Соломин и Ливанов «повзрослели»… Начались повторы. В общем, мы выдохлись. И всё же…

Писатели-современники Конан Дойла вдоволь поиронизировали над его героями. Вот, например, что писал некто Роберт Барр:

«…— Времени достаточно, Виноватсон, — пробормотал Шерло Комбс. — Мне нужно три секунды, чтобы надеть шляпу, двадцать пять секунд, чтобы выйти на улицу, сорок две секунды на ожидание кэба, и на вокзале надо быть за семь секунд до отхода поезда…

Когда мы оказались под чугунными сводами вокзала, Комбс вскричал:

— Мы приехали на пятнадцать секунд раньше!»

Наши фильмы тоже не избежали пародий. Аниматор А. Бубнов сделал мультик, точно повторив одно из наших названий — «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Похожими у него получились Лестрейд и миссис Хадсон.

Плагиат?.. Ну, не подавать же в суд! Тем более что получилось смешно…


Нынче мир стал настолько детективным, что наивные истории о Холмсе и Ватсоне мне начинают нравиться. Ведь в этой наивности есть какая-то чистота, нравственность по сравнению с тем, что происходит в современном детективном жанре. В самом Холмсе поразительно то, что он, будучи любителем, а не штатным сыщиком, приходит на помощь слабым, попавшим в трудное положение. Иной раз его деятельность противоречила букве закона.

Для Холмса буква закона второстепенна. На первом же месте — дух справедливости. Эта особенность, по-моему, свойственна только ему. Все остальные детективные персонажи, в том числе классические Мегрэ и Пуаро, озабочены прежде всего доказательством вины и способами поимки виновных, там все развивается по законам чистой юриспруденции. А Холмс иной раз ловил — и отпускал, видя в провинившемся не преступника, а жертву обстоятельств.

Скепсис, «мировая скорбь», иероглифы режиссерского самовыражения, блеск кулачного удара, подсечки и пиротехника современного кино все же не способны затмить в душах зрителей желания видеть благородное торжество добра над злом. Этот репертуарный пробел, эту «нишу» зрительских ожиданий, мне кажется, и заполнил наш «Холмс».

Родившись на страницах лондонского журнала «Стрэнд мэгэзин» в 1887 году, он постепенно завоевывал сердца, пока не встал в один ряд со знаменитыми литературными героями всех времен и народов.

Холмс интернационален. В России рассказы Конан Дойла в русском переводе появлялись на прилавках книжных магазинов в считанные недели после опубликования в Лондоне. И наши прабабушки и прадедушки за копейки покупали тоненькие книжечки, где Холмс еще именовался Гольмзом.

Заслуга сэра Артура Конан Дойла — в открытии характера. Да, Шерлок Холмс находчив, умен, смел, энергичен, настойчив, бескорыстен. Как любили у нас говорить, антибуржуазен. Но все эти качества нередки у его литературных и кинематографических коллег. Главная особенность характера знаменитого сыщика — в его точке зрения на жизнь, в его отношении к людям.

Перейти на страницу:

Все книги серии Амаркорд

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное