Бейкер-стрит на Петроградской

^{За бутылочкой кефира душевный разговор с Арменом Джигарханяном.}

В фильме «Ярославна — королева Франции» нас подстерегали исторические казусы.

^{Варяг-«запорожец» Александр Суснин…}

^{…А сама Ярославна — Елена Корнева была с мальчишеской челкой}

^{Коварный монах Даниил перед казнью — Виктор Евграфов}

Актеры остаются на экране, а режиссер — только на фотографиях на память.

^{С Виталием Соломиным и Василием Ливановым}

^{Со Светланой Смирновым}

^{С Ниной Руслановой, Еленой Сафоновой, Ларисой Удовиченко и Александром Линьковым}

^{С Мариной Левтовой}

^{С Олегом Табаковым}

Самый тяжелый период в создании фильма — съемочный. Время компромиссов, вариативности и комбинаторики. Приходится:

^{Править сценарий…}

^{проверять крупность плана…}

^{спорить с иностранцем режиссером на плохом английском…}

^{срываться на крик…}

^{наконец, спать в ожидании погоды.}

И везде режиссер обязан присутствовать:

^{в монтажной…}

^{перекрывать уличное движение…}

^{запускать ветродуй…}

^{и еще все время стоять возле камеры!}

Увы, кинорежиссер — лицо публичное.

^{На Московском кинофестивале с Эльдаром Рязановым и Никитой Михалковым}

^{Спор о Перестройке с Элемом Климовым и Николаем Сизовым}

^{На Киевском фестивале с Юрием Клепиковым}

^{В жюри на теплоходе «Грузия» с Отаром Оселиани и Татьяной Лиозновой}

^{Со сценаристом Владимиром Валуцким}

^{На премьере «Холмса» со сценаристом Валерием Фридом в Риге}

^{Попытка затянуть в кино Анатолия Васильева}

Как ни стараюсь, все равно получаются шаржи…

^{Григорий Козинцев}

^{Виктор Трегубович}

^{Владимир Дашкевич}

^{Моя Катя}

^{Георгий Товстоногов}

^{Владимир Валуцкий}

^{Марлен Хуциев}

^{Илья Авербах}

^{Алла Демидова}

Кто с шаржем к нам придет, тот шаржем и получит!

Меня рисовали:

^{Михаил Беломлинский}

^{Кир Булычев}

^{Виктор Тихомиров («митек»)}

МЫ — ЛУЧШЕ!

Нищий с облезлой скрипкой. — Ватсона здесь ни во что не ставят. — Герман посылает Железняка в английский парламент. — Говядина на ребрах у вокзала Чарринг-кросс и петроградский коктейль.

Уже после работы над «Холмсом», в конце восьмидесятых годов, мне довелось второй раз побывать в Лондоне.

Конечно, первым делом я помчался на Бейкер-стрит.

Легендарная улица встретила меня типичными блочными пятиэтажками, интернациональными по своему внешнему виду. Дойдя до дома 221-б, я увидел возле входа в прихожую мрачного длинноносого статиста, одетого в крылатку и двухкозырку, лишь отдаленно напоминающего великого сыщика. Подобно нищему, он собирал, потряхивая кружкой, пожертвования от растроганных посетителей… Холмс ли это?

Экспонаты музея показались мне случайными. Скрипка — облезлой и заурядной. Реквизит так себе — наша мебель была лучше… Сотни изображений Холмса со всех концов света, развешанные по стенам, следовали каноническим портретам с литографий Сиднея Паже, первого иллюстратора рассказав о Холмсе в журнале «Стрэнд».

Но главное разочарование было связано с Ватсоном. Видимо, и здесь в «мемориальном» музее его ни во что не ставили. Толстый или тонкий, рыжий или черный, с усами или с бородой, молодой или старый — видимо, для авторов этой музейной экспозиции это не имело никакого значения. Он для них — «автор рассказов», а не герой.