Бейкер-стрит в Александровке

– Тетя Клео, – сказал Броня. – Постарайтесь вспомнить, что в вашей жизни было такого, примечательного? Ну, вдруг, например, вы были свидетелем преступления – убийства…

– Что ты, что ты, голубчик, – засмеялась Клеопатра Апполинариевна, – да я бы такое на всю жизнь запомнила.

– Может тогда на работе что-нибудь – ну, слышали, как кого-то шантажировали, или еще что-то?

– Да нет… Ничего такого не припоминаю. Работа ведь у меня мирная была. В библиотеке кого пошантажируешь? Да еще в сельской. Нет, вряд ли.

– А у Валентина Юрьевича говор не наш. Этот то есть, акцент, – вдруг вспомнил Юрка.

– Точно, акцент и я заметил, – подтвердил Валерий.

– Пошли спать! – вздохнул Саша. – Пока мы не успели принять версию, что нашей тетей Клео интересуется иностранная разведка.

На следующее утро, которое наступило для них в одиннадцать часов, Валерий, торопливо позавтракав, отбыл в «Эдельвейс» воровать в Интернете шедевры для полиграфической деятельности, захватив с собой Юрку и бабушку Валю, а Саша принялся названивать шефу.

– Володя, мне нужна неделя за свой счет. Не могу оставить мать, тут чертовщина какая-то. Вчера изловили половину преступников, а вторая половина… черт их знает, где-то тут бродят. Не возражаешь?

Пообещав, что он не бросит клиента, которого он вел, и съездит в город, чтобы присутствовать вместе с ним на допросе у следователя, он позвонил Натусе.

– Солнышко, приезжай. Я тут, кажется, застрял. Нет, не опасно, но оставить мать боюсь. Сегодня приедешь? Умница ты моя!

Заспанный Владик пришел на кухню завтракать самым последним.

– Саша, не уезжай пока, – поднял он на Сашу серьезные глаза. – Мы еще не всех поймали.

– Не уеду, – тоже серьезно пообещал Саша.

День выдался жаркий. Клеопатра Апполинариевна стала все чаще поглядывать в сторону огорода, который третий день не поливался. Тетя Ася сидела за компьютером, Владик с Сашей гремели какими-то железными сокровищами, найденными ими в недрах чердака. Ирка упоенно обследовала очередные шкафы на верандах. Сначала Клеопатра Апполинариевна с интересом наблюдала за вещами, заботливо пересыпанными выдохшимся нафталином и потерявшими аромат сухими травами, которые Ирка бережно извлекала из ящиков и с полок. Там было множество шалей – шелковых, шерстяных, полотняных, всех цветов.

– Тетя Клео, неужели их все надевали?

– Конечно, деточка. Это сейчас вы свитера вокруг пояса обвязываете, чтобы с собой не таскать, и надеваете, если холодно. А раньше вместо них были самые разные шали, в зависимости от сезона. Дамы спускали их с плеч, если было тепло, и закутывались в них поплотнее, если было холодно. Особенно в деревне. Это было очень удобно.

– А Елена Ильинична часто их надевала?

– Да практически каждый вечер. У нее к каждому туалету была своя шаль. Вот посмотри, эта вязаная, с бахромой. Это ей ее горничная Марина связала. В этой шали Елена Ильинична разливала чай по вечерам, на веранде, если ее муж ужинал дома. Григорий Прокофьевич ее очень любил.

– Кого? Елену Ильиничну или шаль?

– Обеих, – улыбнулась Клеопатра Апполинариевна, – хотя в этом случае я имела в виду шаль.

– А юбки, – вытащила Ирка большой темно-синий сверток. – Посмотрите, как ужасно, вся в сборках – я бы в ней снопом казалась.

– И здесь все скрадывала шаль, – ах, Ирочка, я пойду. Очень мне печально на эти вещи смотреть – они лежат в шкафу, а тех, кто носил их, давно нет. Ты знаешь, они были очень славные люди. А юбка эта Ольге Ильиничне очень шла, – это сестра Елены Ильиничны была. А малина у меня уже, наверное, вся засохла.

Ирке потребовалось некоторое время, чтобы понять, что малина уже относилась к огороду Клео. Она снова уткнулась в шкаф, а Клеопатра Апполинариевна, вздыхая, принялась бродить по дому. Вчера она опрометчиво пообещала, что никуда не будет отлучатся без сопровождения Саши или в крайнем случае тети Аси. Огород манил ее все больше, пора было поливать.

– Асенька, – робко окликнула она, – я пройдусь только до огорода, быстренько полью и назад, хорошо?

– Ни в коем случае. Сейчас закончу страничку и пойду с вами. А лучше – пусть Броня польет. Ему сейчас все равно делать нечего. – тетя Ася выглянула в окно. – Ну конечно, он обтесывает все тот же столбик для скамейки – сейчас из него разве что подпорку для вашей малины делать. Броня! – позвала она.

Броня с деловым видом вошел в дом.

– Бронечка, сходи к Клеопатре Апполинариевне на огород, полей там, а скамейку тебе потом Саша поможет. Хорошо?

Отказать тете Асе было трудно. Одному Броне идти не хотелось, и он пошел к Ирке.

– Ирка, хватит в тряпках рыться, пойдем со мной поливать.

– Почему обязательно я? Один что ли не справишься?

– Может, я там до вечера проторчу один. Огород-то ведь у нее огромный. Будь человеком, чего мне одному отдуваться.

Ирка нехотя оторвалась от шкафов.

У Клеопатры Апполинариевны, к счастью, был шланг, при помощи которого они быстро полили и сад, и огород. Им оставалось только собрать бидончик малины и смородины.

– Давай передохнем, – предложила Ирка. – Клеопатра Апполинариевна говорила, у нее на кухне еще квас оставался.