Бэйн

- Как я уже сказал, моя работа не позволяет иметь девушку, и ты не совсем даришь мне флюиды на одну ночь.

Мы проходили мимо закусочной, тату-салона и сицилийского мороженого. Солнце сияло ослепительно, небо было жидко-голубым, а улыбки вокруг нас большие и искренние. Жизнь была огромным, толстым солнечным лучом, но Джесси дрожала в темной полосе тени, отказываясь присоединиться к веселью.

- И почему так?

Краем глаза я видел, как она возится с ремнями своего рюкзака, просто чтобы что-то сделать руками. Для нее это было сложно. Выходить из дома. Быть увиденным. Я замедлил шаг, давая ей время собраться.

-Почему что?

Я сделал последнюю затяжку, прежде чем швырнуть косяк на песок. Теперь разговор прошел нормально. Мне это было не нужно.

- Почему твоя работа не позволяет тебе встречаться?

- Из-за того, что я трахаю женщин, я не должен трахаться, чтобы избежать наказания за хуйню, которую я не должен делать.

Нет смысла скрывать от нее правду. Рано или поздно она услышит это от кого-то другого. Когда мы остановились перед новым магазином, который открылся всего несколько дней назад чужаком из другого города, я знал, что поступил правильно, заранее. Ее лицо превратился из раздраженного в… что именно? Очарование. Зло. Я мог бы даже увидеть, как добавили небольшую привлекательность. Жюри все еще не в курсе. Вся моя жизнь была посвящена этой встрече с ней. Внезапная потребность - сломать эти стены и увидеть, кем она была до того, что с ней случилось, - обрушилась на меня. Эта цитата не могла быть о нас, не так ли? Я не был тем человеком. Я был ублюдком, который использовал ее, чтобы построить свой парк для серфинга. - - Ты эскорт?

Ее и без того большие глаза расширились. Я потянулся к ремню ее рюкзака и прижал его к ее плечу, стараясь не прикасаться к ней, затем ухмыльнулся.

-Я предпочитаю термин« сексуальный сантехник.

Она фыркнула.

-О Боже.

- Ага. Меня тоже иногда так называют. Дело в том, что ты определенно не получаешь бесплатно то, за что люди платят хорошие деньги и услуги. Так что тебе не о чем беспокоиться. Послушай, тебе нужен друг, а мне нужен бариста и кто-то, с кем можно пообщаться, кто не видит во мне Бога. Ты понимаешь?

Она действительно впервые улыбнулась настоящей улыбкой, и, черт возьми, Джесси Картер нужно было улыбаться, чтобы зарабатывать на жизнь чертовски. Она вполне могла принести мир во всем мире, и я даже не преувеличивал полностью. Это были ямочки на щеках. Они размяли это гладкое, бледное лицо, как пятно грязи на снегу.

- Жди здесь. Я вернусь через десять минут. Тогда я куплю тебе бесплатный смузи за то, что позволила мне спасти твою задницу. Я кивнул в сторону магазина позади меня.

- Я пойду с тобой, - сказала она, и я не удивился. Она не была мерцающей свечой. Она была пламенем, но кто-то погасил ее пламя. Трое каких-то... Я собирался зажечь ее, черт возьми, снова, даже если это было последнее, что я сделал. Я прижал ладонь к воображаемой стене между нами.

-Ни за что, Хосе.

-Почему нет?

- Потому что тогда вы формально станете соучастником преступления, и ни один коктейль в мире не стоит судимости. Доверься мне в этом.

Вместо того чтобы задавать мне больше вопросов, она кивнула, развернулась и припарковала задницу на первой ступеньке, ведущей в магазин. Я несколько секунд смотрел на ее макушку, прежде чем вырваться из нее и толкнуть стеклянную дверь. Я захлопнул за собой дверь, чувствуя, что улыбаюсь против своей воли. Нет, она не снежинка. Она была метелью.

Секрет того, чтобы быть засранцем, заключался в том, чтобы не быть засранцем.

Вероятно, это требовало какого-то объяснения. Конечно, были такие люди, как Vicious. Внешне они были грубыми. Но такие люди, как он, родились с миром у их ног. Для таких людей, как я, все было не так просто. Мне приходилось пробираться к добрым людям и сердцам, когда мне что-то было нужно. Побеждать людей стало своего рода искусством. Мне приходилось бороться за привязанность, будь то мои коллеги, мои враги, мои отношения на одну ночь. Черт, даже от моей мамы. Стоп-кадр.

Напомним: я родился в Санкт-Петербурге двадцать пять лет назад в семье Сони, дочери полуаристократической семьи, которая впала в немилость вместе с Советским Союзом и потеряла большую часть своего богатства. Моим донором спермы был солдат Братвы. Если вы спросите себя, что такая хорошая девочка, как мама, хотела от плохого мальчика, ответ - ничего.

Мою мать изнасиловали. Вот как я пришел в этот мир, и это было моим недостатком в том, чтобы завоевать ее. Моя мама решила бежать из страны и учиться в США. Она больше не считалась богатой ни при каких обстоятельствах, но у нее было достаточно, чтобы мы оба оставались на плаву и учились в школе. Едва. Она стала детским терапевтом. Я всегда наполовину задавался вопросом, было ли это обо мне, если она хотела убедиться, что я не стану таким, как мой отец, поэтому она училась, как обезвредить облажавшихся детей. Может, я переборщил. Я предполагал, что правда лежала где-то посередине.