Он собирался это сделать.
Даррен сделал шаг ко мне, хотя мы были уже слишком близко.
– Я проверил его, чтобы убедиться, что он не так опасен, как они говорили. – Он говорил быстро, торопясь донести свою точку зрения. – И я узнал, что...милая, Роман-твой сводный брат. У Артема был роман с матерью Романа.
Стрела горячей злой желчи пронзила мое горло.
– Ты лжешь. – Мой голос сорвался.
Даррен сунул свой телефон мне в руку.
– Позвони ему и спроси. Он не будет этого отрицать. Его мать была любовницей Артема. Он не является решением твоих проблем, Джесси. Он-причина всех них.
– Зачем ты это делаешь? – Спросила я. Я никогда не видела его таким. Потный. Красный. Сердитый. Как будто он потерял контроль над собой. Его костюм был помят, волосы торчали во все стороны, а под глазами были черные круги. Теперь, когда я подумала об этом по-настоящему подумала об этом, Даррен никогда не выглядел так, будто у него все в порядке. Но в последнее время...в последнее время он выглядел еще хуже. Скомканная одежда. Это беспокойство. Долгие часы в его кабинете. Он разваливался на части.
Был ли он когда-нибудь собран вместе?
– Потому что я забочусь о тебе, Джесси. Все, что я делал, я делал, потому что заботился о тебе. Я никогда не знал, что он прикоснется к тебе
– Нет. – Я толкнула его в грудь, и он отшатнулся, его рот открылся в шоке.
– Почему ты женился на моей матери? Ты даже не любишь ее. Черт возьми, ты почти никогда с ней не разговариваешь. Почему мы живем с тобой? Я даже не признаю твоего существования большую часть времени. Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? Зачем тебе нанимать Бэйна? А частный детектив? Почему, Даррен? Почему, почему, почему?
Он уставился на меня, в его глазах плескался океан эмоций. Он хотел что-то сказать. Что-то, что он знал лучше, чем произносить вслух.
– Скажи мне! – Я топнула ногой, позволяя слезам пролиться сейчас.
– Потому что я люблю тебя.
Я шмыгнула носом, горько улыбнувшись.
– Не принимай это на свой счет, Даррен, но я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, и я ненавижу твой особняк, и я ненавижу Эль-Дорадо и Тодос Сантос. Я ненавижу титулованных придурков, которые правят этим городом, и мошенников, и слишком подстриженные газоны, и слишком блестящий торговый центр. Я ненавижу, что ты пытаешься исправить меня. Я ненавижу, что твоя жена-стерва. Я ненавижу, что твоя жена-моя мама. – Но больше всего я ненавидела Романа Проценко за то, что он дал мне надежду, а потом отнял ее. За то, что дал мне ложное будущее, но так же и за то, что забрал единственное, что имело значение. Мой папа. Я снова толкнула Даррена, чтобы я могла забраться в свой Ровер и уехать.
Пощечина появилась из ниоткуда, приземлившись прямо мне на щеку. Это было так тяжело, что эхом отдавалось у меня в ушах несколько секунд спустя. Мне пришлось моргнуть, чтобы все снова расплылось в фокусе.
– Оу. О, Джесси, мне так жаль. Я не хотел…Я никогда не хотел… – Он поднял ладони вверх, пытаясь оторвать мои руки от лица, чтобы взглянуть на то, что он сделал, но было слишком поздно. Я собиралась переехать этого ублюдка, если бы пришлось. Я запрыгнула в свою машину, быстро запер дверь и завела двигатель. Я вылетела оттуда, как летучая мышь из ада, первым покинула окрестности и выехала на главную дорогу, ведущую в центр Тодос-Сантоса.
Только на светофоре, когда я уставилась на ярко-красный след на своем лице, пелена упала.
Даррен не шепелявил.
ГЛАВА 20.
ДЖЕССИ
ПЯТНАДЦАТЬ ПРОПУЩЕННЫХ ЗВОНКОВ ОТ ДАРРЕНА.
Восемь пропущенных звонков от Бэйна.
Пять пропущенных звонков от Пэм.
Даррен: Милая, мне так жаль. Я прошу прощения. Пожалуйста, вернись.
Бэйн: ?
Даррен: Мы можем с этим разобраться. Случались вещи и похуже. Мой собственный отец бил меня ремнем, когда я был ребенком. Это не оправдание тому, что я сделал, но это случается.
Бэйн: Снежинка, где ты?
Даррен: Джесси, пожалуйста, перезвони.
Пэм: Ты мне это не испортишь, маленькая сучка, так что лучше тащи свою тощую задницу обратно в El Dorado, потому что Даррен сходит с ума, и нам нужно во всем разобраться.
Я не могла встретиться ни с одним из них лицом к лицу, но мне также некуда было идти.
Миссис Белфорт была в El Dorado, последнем месте, где я хотела бы быть, так что об этом не могло быть и речи.