Бэйсд (ЛП)

— Послушай, — сказал Клифф, снимая солнечные очки. — У Обри большое будущее. Я не знал, что она приедет домой, иначе придумал бы для тебя что-нибудь ещё. — Мужчина замолчал и вперился в меня взглядом. — У тебя имеется определённая репутация. Ты не можешь это отрицать. Я знаю, ты благородный парень, но это так.

— И ты не хочешь, чтобы я запятнал нашего непогрешимого ангела?

— Собственно, да.

— Засранец.

— Знаю. Это непросто не принимать на свой счёт. Но внешность и репутация имеют значение, независимо от их правдивости. Я знаю, ты хороший парень, но весь мир не знает. У Обри невероятно блестящее будущее впереди, но я боюсь, что её будут ассоциировать с человеком, у которого такая репутация, как у тебя, и это уничтожит все шансы получить работу её мечты.

— Иисусе, Клифф. Я будто смотрю дешевый фильм. Сюжет похож на «Грязные тайны».

Он засмеялся.

— Кроме того, что вы родственники.

— Да, от этого сюжет ещё более шокирующий.

Я вдруг осознал, что сжимаю кулаки, и мне захотелось съездить по его самодовольной роже, и бить по ней до тех пор, пока он не истечёт кровью.

— Понимаю. Ты считаешь, что я последний засранец. Но, несмотря на то, что я о тебе знаю и на то, кто ты есть на самом деле, намного важнее то, каким люди видят тебя. Я не хочу ставить под удар будущее Обри только потому, что она ассоциируется с Бэйсдом Картером. Даже если Линкольн Картер хороший парень.

Я кивнул, вцепившись руками в стул, моё тело сотрясалось от гнева. У этого куска дерьма хватило наглости, ни с того, ни с сего нарисоваться и просить меня, чтобы я держался подальше от его идеальной доченьки, будто я был каким-то мусором. Но всё же он отлично сотрудничал со мной, чтобы загребать деньги.

Чёртов святоша. Если я и жалел, что рассказал всё Бри о шантаже, то это чувство сейчас полностью прошло.

— Как скажешь, Клифф, — выдавил я сквозь сжатые зубы.

— Спасибо, Линкольн. Я не говорю, что вы не можете быть друзьями. Только за камерами и не перед прессой. Держите это в тайне.

— Я понял. Это всё?

— Да. Я надеюсь, это не отразится на наших деловых отношениях.

Я встал на ноги, пока гнев затуманивал мне мозг. Хотел послать его ко всем чертям, разорвать все контракты, которые подписал с ним, но знал, что не могу. Я понимал, что не могу вернуться в тюрьму. Понимал, что он мне нужен, чтобы закончить курс физиотерапии, чтобы восстановит свои чёртовы ноги, чтобы снова летать.

«Однажды, мудак, когда я восстановлюсь и избавлюсь от тебя, ты мне заплатишь за это», — поклялся я себе.

— Не хочу, чтобы моя репутация мешала её будущему.

— Спасибо. Для меня это много значит. — Клифф замолчал и улыбнулся своей поддельной, дешёвой, лос-анджелесской улыбкой. — Удачи тебе с терапией.

Я повернулся и похромал прочь, жалея, что не могу двигаться быстрее. Глаза этого мудака прожгли дыру у меня на спине.

Как будто мне не хватало сложностей в жизни.

***

Резко вниз и повтор. Резко вниз и повтор. Трейси, приседающая напротив меня, пот и свет камер, повтор. Ободряющая Трейси. Джесс, пытающаяся поймать лучший ракурс. Резко вниз и повтор.

Мои ноги чертовски горели, но это не имело значения, я должен был резко приседать и повторять, пока Трейси не остановит. Всем своим существом я хотел остановиться, хотел уйти и прекратить всё, но воспоминания о полётах останавливали меня. Заставляли работать усерднее, чем когда-либо. Я резко приседал и повторял. Приседал и повторял.

Так проходил мой день. Боль и усердная работа, пот и больше работы, больше боли и больше пота, и камеры по всему дому, и Обри. И мысль о моём члене, пульсирующем глубоко внутри неё, и её стонах. О том, что я трахаю Бри, пока она не кончает на мой напряжённый член.

После повторов, боли и отчаяния я ушёл, камеры были выключены и уложены на ночь. Трейси уехала час назад, а я провёл ночь перед Джесс, тупо отвечая на вопрос за вопросом о своём лечении.

Наконец я отделался от них. Я пошёл вдоль холла, миновал кухню, и вошёл в комнату игр, так я её называл. Она была почти такой же большой, как кухня, и была занята бильярдным столом в центре и пинбольными машинами, которые стояли у стен вокруг него.

Я не играл в бильярд. А бывал там только по одной причине: старой пинбольной машины из девяностых с Бэтменом. Она была моим давним соперником. Я набирал самые высокие очки на любой другой машине, но почему-то у меня были проблемы с Тёмным Рыцарем. Я застонал, становясь напротив панели и нажав на кнопку, чтобы бросить шарик и начать новую игру. К счастью, Клифф не брал денег за игру.

Это было моим обычным занятием. После физиотерапии, неважно насколько изнурительной, я приходил в игровую комнату и пытал свою удачу. Сначала Джесс привозила меня туда, оставляла перед машиной, и я с трудом мог видеть панель. Однако, по прошествии времени, я уже мог играть стоя.

Я подёргал ручки и шарики по всей поверхности. Всё вокруг было залито светом и звуком, когда я включил машину. Я сам себе проиграл.