Белая

Я медленно шла по сельской разбитой дороге и вертела головой из стороны в сторону. Деревенские дома, все как на подбор одноэтажные, стояли довольно близко друг к другу. Казалось, что люди, живущие рядом, должны много общаться, обсуждая, например, последние новости. Но на участках было пусто, хотя день был в самом разгаре. Точнее, людей я все-таки увидела.

Но среди этих людей не было ни одного взрослого человека.

Дома, уходящие вглубь села, были обнесены не такими высокими заборами, как дом с оранжевой крышей на окраине. Идя по дороге, я видела, что на каждом — абсолютно на каждом, без исключения — участке находились дети. Причем детей было много — минимум трое человек в одном дворе. Девочки и мальчики, светленькие и тихие, все они были чем-то похожи между собой.

Дети вроде играли, но как-то вяло. Я заметила, что одна девочка молча качает на руках пупса, обернутого в какие-то тряпки. Два мальчика, тоже бесшумно, играли в «Камень, ножницы, бумага» и раздавали друг другу беззвучные щелбаны.

Иногда кто-то из детей бросал в мою сторону осторожный взгляд, но тут же отворачивался. Похоже, родители научили отпрысков ни в коем случае не разговаривать с незнакомцами, и, конечно, правильно сделали. Только из-за настороженности местной ребятни у меня возникли кое-какие проблемы.

Длинная улица шла прямо, и я была уверена, что рано или поздно выйду по этой тропе к магазину. Впечатление оказалось ошибочным: в одном месте дорога раздвоилась и передо мной встал выбор, как перед известным богатырем у камня перед развилкой. Как там было? Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — суженую найдешь, прямо пойдешь — головы не сносишь.

Коня у меня не было, но все равно перспектива что-то потерять меня не радовала. Самым радужным вариантом казался правый поворот, встреча с суженым — мероприятие обычно радостное.

Разумеется, я не воспринимала всерьез присказку из русской былины, просто мне нужны были хоть какие-то обоснования для выбора дальнейшего пути. Агартовские дети смотрели на меня недоверчиво. И я отвечала им взаимностью — мне совсем не хотелось обращаться с вопросами к детишкам, бесшумно живущим свои детские жизни. Так не должно быть, разве нет?

Пусть у меня самой и не было ребенка, но я тысячи раз видела, как ведут себя дети. Тем более — оставленные без присмотра. Они издают самые разные звуки. Они играют, кричат и толкаются. Они делают что угодно, только не передвигаются, как маленькие старички, не издавая ни звука.

Я старалась не думать, куда подевались родители этих детей. Помимо воли, в голову лезли мысли о том, что взрослые, живущие в Агарте, могли крепко спать по своим домам.

Спать так, как спали минувшей ночью Марина и ее сынишка.

… Вот так, следуя примеру русского богатыря (кажется, Ильи Муромца, в чем уверена я не была и пообещала себе проверить этот факт на аномальном мосту с интернетом), я свернула направо. Суженого я не встретила, да и вообще никого не встретила. Только тихие дети во дворах время от времени оглядывались в мою сторону.

Я подумала, что единственным домом, за оградой которого не было ни одного ребенка, был дом с оранжевой крышей на окраине. Или там кто-то был, но я не заметила.

Илья Муромец, спасибо ему, не подвел. Я шла по сельским улицам, отмечая всякие мелочи вроде того, что на участках не бродят никакие животные, не сушится белье, не играет радио. Особенно смущало отсутствие животных. Хоть бы собаки бегали или куры какие… Такая безжизненность стала пробуждать во мне смутную тревогу, но по-настоящему забеспокоиться я не успела, потому что вышла наконец к сельскому магазину.

Разместился местный магазин в самом обычном доме, не отличимом от прочих здешних домов. Если бы не соответствующая вывеска, я бы и не поняла, что там чем-то торгуют.

Однако вывеска, явно самодельная, с кривовато выведенными буквами, была. «Магазин № 1» прочитала я и потянула на себя тяжелую металлическую дверь.

Дверь грохнула, закрываясь за мной, пружина была такой тугой, что придержать дверь не было никакой возможности. Зато продавец внутри сразу знает, когда пришли покупатели, подумала я. Можно сказать, бюджетная сигнализация от воришек.

Сразу слева от меня стояла касса, если ее можно было так назвать. Я нащупала в кармане смятую купюру, пожалев, что сняла так мало налички перед отъездом из Москвы. Но это все Ларка — она уверяла, что в алтайских городках полно супермаркетов, где без проблем можно рассчитаться безналом. Правда, они с мужем были на машине и закупались необходимым, вероятно, в нормальных, относительно крупных, поселениях.

Здесь же, в Агарте, кассой в магазине служила тумба, покрытая клетчатой клеенкой. Перед человеком за тумбой стояли механические весы и лежали счеты. Все. Ничего похожего на кассовый аппарат не имелось, значит, в ходу тут была только старая добрая наличность.