Белая Башня

– Даже не знаю… – Бин задумался и понял, что он на самом деле почти даже не вспоминает о своих родных. – Как-то некогда… Кто бы мог подумать, что со мной, простым парнем из трущоб, столько всего произойдёт! Что я побываю в таких местах, о которых большинство моих бывших приятелей даже не слышали.

– Что ты будешь путешествовать в обществе самого́ великого мага Каладиуса! – подхватила Мэйлинн. – Я и сама в это не могу иной раз поверить. Особенно по утрам, когда просыпаюсь и вспоминаю события прошедших дней. И тогда я ловлю себя на мысли: а правда ли всё то, что со мной произошло, или это всего лишь сон, и я по-прежнему живу в Наэлирро в одной комнате с Оливой?

– У меня тоже так бывает, – Бин следил глазами за медленным движением облака; тошнота, как будто бы, отступила. – Удивительно всё-таки. Если бы я попытался пройти испытание Гильдии в другой день, или если бы ты сбежала из замка на денёк раньше, или позже… Или если бы ты отправилась другой дорогой… Мы никогда бы не встретились, и ничего этого бы не было.

– Ну, если не считать, что тебя могли бы просто повесить, а просто представить, что вообще ничего этого бы не было – жил бы себе, как жил, работал бы на складах… Неужели такой расклад был бы хуже нынешнего?

– Конечно хуже! – горячо вскричал Бин. – Ничего себе! Конечно хуже!

– А чем? Жил бы себе спокойно, помогал бы отцу с матерью, следил бы, как растёт сестрёнка… А теперь? То пыль, то горы, то море, то гоблины… А уж сколько схваток пережил…

– Ну и что! Зато я чувствую, что живу полной жизнью! А главное… – Бин замялся, но затем, решившись, выпалил. – Главное, что в моей жизни теперь есть ты!

– Да уж – великое приобретение! – рассмеялась Мэйлинн. – Посчитай-ка, во сколько различных неприятностей я тебя успела втянуть за последние четыре месяца!

– Ради тебя можно стерпеть и не такое, – Бин чувствовал себя как человек, оскользнувшийся на остром скалистом гребне, и теперь скользящий вниз, всё наращивая скорость, в сонме камешков и облаке пыли. – Пусть будет что угодно – лишь бы ты была рядом! Знаешь, Мэй…

– Знаю, – быстро перебила его лирра. – И я очень ценю это. Ты мне тоже дорог, Бин. Очень дорог…

– Но… – горько продолжил за неё Бин.

– Это «но» не мною придумано. Прости, но я думаю, что будет лучше, если мы оставим всё, как есть. Я очень не хочу делать тебе больно, поэтому, прошу, не заставляй меня, – в глазах Мэйлинн стояла, дрожала набухающими слезами неизбывная боль. Она ведь была не глупа и не слепа, поэтому отлично видела, как относятся к ней Бин и Кол. И это заставляло её страдать снова и снова, изо дня в день.

– Забудь, Мэйлинн, прошу тебя! – в отчаянии, но не от того, что разбились его мечты, а от того, что ранил Мэйлинн, вскричал Бин. – Всё в полном порядке! Мы – друзья! Лучшие друзья! И я за тебя любого порву! Конечно, если смогу… – чуть смущённо добавил он.

– Спасибо, Бин, – просто ответила лирра и пожала его влажную прохладную руку.

Помолчали. После сказанного и подуманного сложно было подобрать слова для продолжения разговора.

– Интересно, а что будет потом? – наконец подал голос Бин, сглотнув кислую слюну. – Ну, когда мы доберёмся до Белой Башни?..

– Я не знаю, – Мэйлинн откинулась спиной к мачте и смотрела куда-то вдаль. – Я вообще не могу себе представить будущего. Мессир Каладиус по полочкам разложил наш путь до Башни, но даже он не может сказать, что ждёт нас там. И уж подавно у меня нет ответа на то, что будет после.

– Я не могу себе представить, что в какой-то момент каждый из нас просто возьмёт и пойдёт своей дорогой… – жалобно проговорил Бин. Рот всё наполнялся едкой, воняющей рвотой слюной, и юноша судорожно и тяжело сглатывал её до боли в кадыке.

– Но ведь это зависит только от нас, – лирра перевела взгляд на него. – Мы расстанемся только если сами того захотим.

– Или если так будет надо…

Или если я умру, – с тоской подумал Бин. Они вместе четыре месяца. Это – третья часть года. Если как следует посчитать, то это – примерно шестидесятая часть прожитой им жизни. Им и Мэйлинн. Но впереди у него – хорошо если полторы сотни таких частей осталось. А у Мэйлинн? Три сотни? Четыре? Проклятые боги!

– Всё будет хорошо, – Мэйлинн вновь взяла его за руку, но на этот раз не отпустила.

Так они сидели, держась за руки, и глядя в темнеющее от набегающих туч небо. В голове Бина звенел пустой металлический шар. Он заполнял собою весь мозг, и мысли просто отскакивали от него, не проникая в сознание. Холодная и отстранённая мысль пронеслась и исчезла – мысль о том, что скоро, когда этот шар исчезнет, ему, Бину, будет очень больно. До сегодняшнего дня он мог ещё греть себя безумными надеждами, что что-то может получиться, но сегодня были сказаны, точнее, недосказаны те самые слова, что разбили в прах все его надежды. И лишь милосердное отупение пока защищало сердце от режущей правды.

– И снова дождь, – проговорила Мэйлинн, когда тяжёлые холодные капли стали разбиваться о палубу. – Пойдём-ка внутрь!

Дождь снова смешался с огромными хлябкими хлопьями снега, и довольно больно сёк по открытой коже, бросаемый порывами ветра.