Белая Башня

Я был просто уничтожен. Я даже не помню, как мы возвращались назад. Мои друзья, как могли, утешали меня, зная обо мне и Шике. Причём всем им хватило такта в тот момент не упоминать, что некоторые из них также знавали её довольно близко. Ну а я думал, что жизнь моя кончена и даже всерьёз подумывал о самоубийстве. Мне казалось, что это я виноват в том, что Шики больше нет.

Вернувшись в лагерь, я забрался в палатку и решил, что не выйду оттуда, пусть меня даже будут резать на куски. Я пропустил обед. Я пропустил построение. Мои друзья как-то там отмазали меня, потому что иначе, конечно, мне всыпали бы под первое число. А я просто лежал и пялился в серую парусину палатки. Пока не уснул.

Меня растолкал один мой приятель, Ферт, тот самый, кстати, что рассказывал про вырубленные леса. Он был лет на пятнадцать старше меня, и казался мне почти стариком, хотя я теперь понимаю, что я сейчас как раз примерно того же возраста. Но тогда я относился к нему, скорее, как к отцу. И вот он расталкивает меня и кричит, чтоб я вышел из палатки.

Я, конечно, наговорил ему много всяких слов, даже пытался заехать по морде, и в конце концов ему это надоело. Он просто схватил меня за шкирку и выволок наружу. Я орал и трепыхался, но всё было без толку. А потом я вдруг всё понял. Я увидел Шику и её отца. Они стояли возле палатки центуриона второго ранга. Оказывается, по какому-то невероятному стечению обстоятельств они решили сегодня уйти в море на ловлю, поэтому, когда в деревне орудовали берсерки, их просто не было.

И вот тут, друзья мои, я наиболее за всю свою жизнь ощутил, что такое настоящее счастье. Как не лопнуло тогда моё сердце – до сих пор ума не приложу! Я ревел, как бык, когда обнимал мою Шику, и думал, что никогда больше её не отпущу. Они с отцом, кстати, с тех пор и жили в самом лагере, пока мы там квартировали.

– И что – жили вы с ней долго и счастливо? – скептически осведомился Варан.

– Да вот, к сожалению, нет, – усмехнулся Кол. – Мне удалось оставаться в счастливом неведении всего пару дней, а потом я увидел, как она выходит из одной солдатской палатки, на ходу поправляя одежду. Она превратилась в настоящую походную жену для всего легиона. Не отказывала никому. Так что с тех пор я сперва люто её возненавидел, а затем, когда гормоны отыграли, мне стало как-то всё равно. Ходил к ней, так же, как и все. А потом нас перебросили восточнее, а она осталась с отцом там, в своих этих Песках. Что с нею сталось дальше – я не знаю.

– Н-да… Своеобразная, конечно, история, – крякнул Каладиус.

– Ну я предупреждал, – ухмыльнулся Кол.

– Да, от такой истории вряд ли пустишь слезу, – проворчал Бин.

– А по-моему, как раз от такой и пустишь, – заступилась за Кола Мэйлинн. – Мне кажется, что всё это очень печально.

– Тебе это только кажется, подруга, – возразил Кол. – Я думаю, что всё это смешно. Но уговор был рассказать случай, который помог испытать счастье, а я большего счастья, чем тогда, когда увидел Шику живой, в жизни, наверное, больше не испытывал. А теперь послушаем-ка Бина, а то ему, видишь ли, мои истории не по нраву! Пусть расскажет что-то такое, что заставит прослезиться меня!

– Ну это уж вряд ли, – ответил Бин. – Моя история очень простая и незамысловатая, как и вся моя жизнь. Так что, боюсь, вы будете разочарованы.

– Ну выбор у нас всё равно невелик, – подбодрил Кол. – Слушать либо тебя, либо ту преисподнюю, что творится снаружи. Лично я предпочитаю тебя.

– Ну ладно… – Бин на секунду прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться.

Глава 46. Продолжение историй

– Повторюсь, что моей истории далеко до рассказов Мэй и Кола, – вновь проговорил Бин, явно стыдясь масштаба своего счастья в сравнении с собеседниками.

– Да рассказывай уже! – беззлобно прикрикнул на него Кол.

– Как-то мы с приятелями отирались в районе складов, – начал Бин. – Было мне тогда лет четырнадцать, или около того. Делать было нечего, был жаркий летний день, и мы играли в камешки рядом с одним из складов. Трое нас было. И вот видим – подъезжает здоровая подвода, гружёная какими-то ящиками. Лошадьми правит возница, а рядом на хорошем коне гарцует толстый мужик-южанин. Одет богато, хотя и довольно запылён и упрел порядком.

Подгоняет он подводу к одному из складов, и зовёт старшого грузчиков, чтобы те, стало быть, разгрузили. Но, глядим, слово за слово – и начали они препираться. Южанин чего-то кричит, старшой ему спокойно так возражает. Сразу ясно – не могут сойтись в цене. Прижимистый оказался мужик. В конце концов старшой махнул рукой, мол, сам разгружай, коли так, и ушёл обратно в тенёк. А купец так и остался – стоит, растерянный, глазами хлопает. А потом, видать, шок прошёл, как начал он кричать, грозить, да куда там! Наши мужики, коли им вожжа под зад попала, назад уж не отвернут.