Белая береза

Утром разведчики собрались идти в Гнилое урочище, как вдруг на стоянке в сопровождении партизан с передового поста появилась конная группа.

Бояркин в это время обтесывал бревно для новой, запасной землянки. Увидев на тропе конных, он воткнул в бревно топор и присмотрелся. Впереди на гнедом тонконогом жеребце ехал плотный усатый мужчина в сером военном плаще и шапке из пыжика. Бояркин резко шагнул через бревно:

- Товарищ Воронин!

Воронин спешился первым.

- Узнал?

- Едва узнал, честное слово! По взгляду да по этой шапке. А усы... Никак не признать!

- Ну, рад видеть!

- Я тоже... Вот не ждал, не гадал!

Вокруг собрались партизаны.

Обращаясь к Бояркину, Воронин пожаловался:

- Едва, брат, добрался до тебя! Ох, и наломало в седле! Нажил дурацкую привычку ездить в машине, а теперь вот... Ну, ничего, скоро поправим дело... Машина-то у меня в отряде, только случилась поломка. Скоро отремонтируем.

- Машину? - переспросил Степан Бояркин. - А зачем?

- Как зачем?! Ездить по району.

- На машине?

- А если я не могу верхом, что поделаешь?

Степан Бояркин, как и раньше, когда был председателем колхоза, прежде всего пригласил Воронина закусить с дороги. А Воронин, как и до войны, когда был только секретарем райкома, сказал на это привычные слова:

- Нет уж, Степан Егорыч, сначала покажи, как живешь...

Бояркин повел гостей по лагерю, а группа партизан осталась на месте, помолчала, а затем один, хмыкнув, раздумчиво сказал:

- Вот-те номер! Машину ремонтирует!

Он обратился к коноводу Воронина:

- Врет ведь, а?

- Честное слово, ремонтирует! - ответил коновод. - Дал задание: пустить машину как можно скорее, а тот копается, даже тошно смотреть!

Гости осмотрели землянки. Они были построены капитально, покрыты дерном, в каждой кирпичная печь с просторной лежанкой, на которой удобно сушить обувь. Нары пахли смолой, на них лежала еще не истертая, свежая солома, кое-какая одежда, вещевые мешки. В двух землянках было пусто, в третьей - спали партизаны.

- Ночью работали, - пояснил Бояркин.

- Тихо, не буди, - сразу задержал его Воронин и, осторожно ступая, пошел обратно.

Рядом среди кудлатых елей несколько человек рыли котлован для четвертой землянки.

- Трех не хватает? - спросил Воронин.

- Нет, пока хватает, - ответил Бояркин. - А все же решил сделать еще одну на всякий случай. Народу может прибавиться, а тут зима...

Кое-кто из партизан в котловане опознал Воронина. Заметив это, Воронин спросил:

- Узнаете, что ли?

- Как вас не узнать, товарищ Воронин! - охотно ответил пожилой мужчина с рыжеватой бородкой. - Хотя вы и при усах, а обличье никуда не денешь!

- А я тебя, Зеленцов, тоже сразу узнал. Тихон Миронович, да? Не ошибся? Как твоя молотилка?

- Молотилку сгубил, - мрачновато ответил Зеленцов.

- А если потребуется срочно наладить?

- О, только бы потребовалось!

Молодой парень в драповом пальто спросил:

- А меня не узнаете, товарищ Воронин?

- И тебя узнаю. Учитель Кружилин? Из Заозерной?

- Совершенно верно.

Недалеко от жилых землянок находился продовольственный склад; рядом с ним дымилась полевая кухня с помятыми боками. В сотне метров от землянок, в овраге, где журчала ржавая лесная речушка, располагалась хозяйственная часть лагеря: здесь был устроен сарайчик для лошадей, сложено сено в стожок, стояли телеги, на сучьях деревьев висела сбруя...

- Ну, брат, настроил ты! - заметил Воронин.

- Все нужно!

Инструктор райкома Корнилов подивился:

- Не хуже, чем у нас!

- Пожалуй, не хуже, - согласился Воронин, пошевелив отрастающими усами, и Бояркину вдруг показалось, что сделал он это от какого-то внутреннего недовольства. - Да, не хуже, не хуже! - повторил он и еще раз подернул усами. - Но мы начали готовить свой лагерь задолго до отступления нашей армии, а он ведь после отступления... И сделано все капитально, основательно!

- Плохо не умеем, - ответил Бояркин.

- Да, это привычка!

- А теперь, Степан Егорыч, - заключил Воронин, - можно и подкрепиться с дороги. Угощать-то чем будешь? Как в колхозе?

За угощением Воронин ничего не говорил, а только расспрашивал Бояркина, и тот, чувствуя, что лагерь понравился секретарю райкома, оживленно и подробно рассказывал о всех своих делах за три недели.

- Ну, а теперь, брат, я скажу тебе кое-что... - заговорил Воронин, выслушав Бояркина, и выпрямился за маленьким деревянным столом. - Ты, конечно, не знал этого... Ты должен был уехать, и мы тебе поэтому ничего не говорили. Но раз ты остался и всерьез задумал партизанить, открою все карты...

И Воронин рассказал, как задолго до отступления нашей армии райком получил указание подготовиться на всякий случай к длительной партизанской войне. В Болотном был создан партизанский отряд; за несколько дней до отступления Красной Армии он тайно ушел в лес, где заранее был подготовлен лагерь. Отряд имеет продовольственные базы, много оружия, радиопередатчики, типографию, небольшой двигатель и даже кино. Как только наши войска отступили на восток и появились немцы, районный отряд, не теряя времени, начал энергично действовать. Налеты и диверсии западнее Болотного, по дороге Вязьма - Ржев и на шоссе, идущем к Москве, - его дела.