Белая Дама Треф

– Представь, не очень! Я могу и к другой девчонке подвалить, но думаю, что, если буду гулять с тобой, Люське это будет… в общем, как рыбья кость посреди горла…

Галочка вдруг рассмеялась, нервно и громко:

– То есть ты предлагаешь мне поработать рыбной костью?

– А что? Тебе кто-нибудь предлагает работенку получше?! – быстро нашелся Якушев.

Галочка, которая только что еле-еле оттерла рот от поцелуя Вербицкого, подумала, что Сашка больше не посмеет к ней приблизиться, если с ней рядом постоянно будет Якушев. Что ж! Ей, конечно, хотелось настоящей любви с Колькой, а не лицедейской, но… одноклассник прав: разве у нее есть выбор?

– Хорошо, я согласна изображать с тобой… – девушка споткнулась на сакраментальном слове, – любовь… Но только на людях…

– Само собой, – тут же согласился Колька и даже улыбнулся Галочке. Красиво так… и не зло… – В общем, слушай сюда: завтра с утра я захожу за тобой, и мы идем в школу… в общем… за ручку… Договорились?

– Может быть, не надо сразу уж так… за ручку? – робко спросила Галочка. – Все же сразу поймут, что мы нарочно…

Колька в задумчивости куснул яркую губу и сказал:

– Да… пожалуй, ты права… Будем изображать постепенное развитие наших отношений. Так оно – правдоподобнее! – Якушев улыбнулся девушке еще живописнее, слегка пристукнул ее по плечу, как своего парня, и, уже спускаясь вниз по лестнице, крикнул ей: – А ты ничего! Соображаешь!

Надо ли говорить, что в этот день Галя Харина с трудом приготовила уроки, постоянно отвлекаясь и мысленно переносясь обратно в подъезд собственного дома, где они заключили с Колькой Якушевым сомнительный договор. Ночь опять выдалась неспокойной. Уже второй раз за весьма непродолжительный промежуток времени она металась по смятой постели, мечтая, как деловое соглашение в конце концов перерастет в настоящую большую любовь на всю жизнь. Часам к четырем в ее разгоряченном мозгу уже даже замаячили внуки, которых они с Якушевым, состарившись, обязательно будут брать к себе на выходные. О Сашке Вербицком Галя Харина не вспомнила ни разу.

Утром следующего дня Якушев опять поджидал Галочку на подоконнике. У девушки быстро-быстро заколотилось сердце и сделалось сухо и шершаво во рту. Колькино сердце, видимо, стучало в самом обычном режиме, и водный баланс молодого могучего организма ничуть не нарушился, а потому он легко спрыгнул на пол и, приветственно махнув Галочке рукой, побежал вниз, перескакивая сразу через три ступеньки. Тяжелую дверь подъезда девушке пришлось открывать самой, потому что мысль о помощи у Кольки не возникла. Рыбья кость в чужом горле – на то и рыбья кость, чтобы не думать о ней больше насущно необходимого.

– Ближе! – прошипел Якушев, когда трепещущая Галочка пошла рядом с ним по центральной улице, ведущей прямиком в школу № 1 имени Владимира Ильича Ленина. – Ближе, говорю, ко мне подойди! А то можно подумать, будто каждый из нас идет сам по себе!

Галочка нехотя повиновалась. У нее от волнения все еще сохли губы. Она их поминутно облизывала, но они снова пересыхали.

Когда из-за угла соседнего дома показались одноклассницы Кольки и Галочки, Якушев вдруг очень театрально расхохотался и продекламировал на все улицу:

– Смешную я тебе историю рассказал, да?!!

Девушка вздрогнула, с трудом изогнула губы в некоем подобии улыбки и пролепетала:

– Да…

Она не смотрела на одноклассниц, но всем существом чувствовала их взгляды на своей спине. А Колька вдруг склонился к Галочке близко-близко и шепнул в ухо:

– В общем, так. Я сейчас буду молоть всякую ерунду, а ты, уж будь любезна, хохочи во все горло.

– Я… я не умею во все… – выдохнула она.

– Тогда как можешь! Ясно?!

Галочка кивнула, и Якушев принялся травить анекдоты, старые и несмешные, из чего девушка сделала вывод, что он все-таки тоже здорово волнуется, хотя и старается не показывать вида. Его дурацким шуткам она деревянно подхихикивала, как на новогоднем празднике в пятом классе, когда должна была по сценарию изображать смешного разбитного поросенка. После того Нового года Галочке больше не доставались роли со словами. Ей разрешали участвовать только в танцах безмолвных снежинок. Теперь вот досталась роль хихикающей рыбной кости. Какой-никакой, а все же прогресс.

В школьном гардеробе Колька неожиданно помог ей снять пальто и даже собственноручно повесил его на вешалку. Свой черный бушлат, который подарил ему старший брат, вернувшийся со службы на Черноморском флоте, Якушев взгромоздил не где-нибудь, а поверх галочкиного пальто. Казалось, будто бушлат и пальто висят обнявшись.

– В общем, ты без меня сегодня домой не уходи! – Колька объявил это Галочке так громко, чтобы было слышно не только в гардеробе, но и в просторном вестибюле школы.

Именно в этот момент в гардероб вошла Люся Скобцева, держа перед своей пышной грудью новое клетчатое пальто. Якушев вынужден был добавить, глядя Хариной в самые глаза:

– После уроков сразу идем в парк, как договорились! Хорошо?