Белая дама

Лемер оставался в Голландии достаточно долго, чтобы удостовериться, что связь между «Службой Мишлена» и разведкой английского военного министерства налажена. Так как его миссия была завершена, он отправился в Гавр, где поступил на службу в бельгийское правительственное учреждение. На прощание я взял с него обещание: до окончания войны не говорить никому ни слова о работе «Службы Мишлена». Своё обещание он выполнил.

Льевен отказался от своих связей со «Службой Мишлена» не без борьбы. Когда он узнал, что Лемер находится в Голландии и вступил в контакт со мной, он послал в Бельгию горячее письмо протеста, в котором резко нападал на разведку военного министерства. Он также всячески нажимал через майора Камерона в Фолкстоне, чтобы заставить нас отказаться от сношений со «Службой Мишлена», как вдруг стали известны подробности предательства Сен-Жоржа. Дальнейшее обсуждение вопроса отпало само собой.

После войны мне показали некоторые докладные записки Льевена. В графе «Служба Мишлена» он записал: «Украдена у меня разведкой военного министерства».

Это меня очень позабавило. Руководство «Службы Мишлена» было вольно само решать свою судьбу. Оно решило сотрудничать с той разведкой, которая обслуживала бы организацию наилучшим образом.

Голос собственника, прозвучавший в записке Льевена, весьма характерен для тех нравов, которые внесла за собой конкуренция между различными органами союзной разведки. В своем стремлении одержать верх над другими каждый из них невольно терял из виду главную цель — победу над немцами.

«Служба Мишлена» была создана её руководителями — бельгийскими патриотами. Заслуга её создания принадлежит только им, а не какой-либо из союзных разведок. На первых ступенях своего развития она находилась в контакте с французской и бельгийской разведками и через Льевена с разведывательным отделом английского генерального штаба. Для неё было большой удачей, что затем она связалась с нами, так как в тот период только мы могли дать ей полную гарантию благополучной доставки донесений через голландско-бельгийскую границу. [32] 

Глава V. Милитаризация «Белой дамы»

Начался новый период в жизни «Службы Мишлена». Прежде всего, она переменила название. Из донесений, которыми немецкая тайная полиция завладела при аресте Файена и Монфора в связи с предательством Сен-Жоржа, а также из перехваченной корреспонденции Льевена и «Службы Мишлена» немецкая тайная полиция узнала это название. Необходимо было создать представление, будто организация совершенно прекратила свою деятельность. Вот почему «Служба Мишлена» исчезла со сцены, организации стала называться «Б. 149», а затем «Белой дамой». Это последнее название было подсказано легендой о призраке белой дамы, появление которой кому-нибудь из правящих Гогенцоллернов должно было предвещать падение династии.

Деве и Шовен занялись перестройкой организации на военную ногу. На первой ступени существования «Службы Мишлена» они пытались организовать обособленные и самостоятельные ячейки с центрами в Льеже, Брюсселе, Намюре и Шарлеруа. Они намеревались даже создать отдельный «почтовый ящик» для каждой ячейки и обслужить её самостоятельной курьерской связью с Голландией. Но вскоре они убедились, что Льевен располагал только одним единственным пунктом перехода границы. К тому же отсутствие опыта заставляло руководителей ячеек непрерывно советоваться с центральным руководством. В результате удалось изолировать лишь отдельных агентов, подвергавшихся особенно крупному риску, тогда как все звенья организации продолжали оставаться тесно связанными одно с другим. В новых условиях Деве и Шовен получили возможность достигнуть с небольшими изменениями того, к чему стремились с самого начала.

Были созданы три батальона с центрами в Льеже, Намюре и Шарлеруа. Каждый батальон был разбит на роты, каждая рота — на взводы. Таким образом, намюрская ячейка превратилась во второй батальон, имевший роты в Марше, Намюре и Шимее. Маршская рота имела взводы в Марше, Арлоне и Люксембурге. По такой же схеме были построены и другие роты. Каждое из этих подразделений обслуживало район, название которого оно носило.

Четвёртый взвод каждой роты занимался исключительно сбором донесений от трёх других взводов и передачей их ротному [33] «почтовому ящику». Каждый батальон имел специальное подразделение, собиравшее донесения в ротных «почтовых ящиках» и доставлявшее их в батальонный «почтовый ящик». Оттуда их забирал особый курьер, отвозивший их в Льеж, в «почтовый ящик» главного штаба. В Льеже имелось три таких «почтовых ящика», по одному на каждый батальон. Эти «почтовые ящики», а также обслуживавшие их курьеры были почти полностью изолированы от остальной организации. Участники курьерской службы знали только то, что имело отношение к их непосредственным обязанностям. Им было запрещено наводить справки о других членах организации.