Белая дорога

— Гулла, — объяснил он. Этим словом называли население прибрежных островов и диалект, на котором они говорили. Многие из них были потомками рабов, заселивших пустынные острова и заброшенные рисовые поля больше ста лет назад, после окончания Гражданской войны.

— Джинни и Альберт раньше жили на острове Йонджес, но потом Джинни заболела, и один из их сыновей, Сэмюэль, тот, который занимается моей машиной, настоял, чтобы они переехали в Чарлстон. Они здесь уже десять лет, но и я порой понимаю не все из того, что они говорят. Но они хорошие люди, знают толк в том, чем занимаются. Он приглашает тебя войти и сесть.

Я взял стакан с лимонадом, поблагодарил, потом дотронулся до плеча Атиса и провел его в гостиную. Эллиот, казалось, тоже хотел последовать за нами, но я дал ему понять, что хочу побыть пару минут наедине с его клиентом. Очевидно, Эллиот был не очень доволен, но остался на месте.

Атис присел на самый краешек дивана, как будто готов был в любое мгновение рвануть к двери. Он избегал смотреть мне в глаза. Я сел в заваленное каким-то барахлом кресло напротив.

— Тебе известно, почему я здесь?

— Типа, тебе за это заплатили, — он пожал плечами.

Я улыбнулся:

— Именно. Но главное, я здесь потому, что Эллиот не верит, что ты убил Марианну Ларуз. Но многие верят, так что это мне придется искать доказательства того, что они ошибаются. Я могу это сделать, только если ты мне поможешь.

Он облизал губы. На его лбу выступили капельки пота.

— Они убьют меня, — произнес он.

— Кто?

— Ларузы. Какая разница, сделают ли они это сами или заставят государство, — они все равно убьют меня.

— Вряд ли, если мы сможем доказать, что ты невиновен.

— Ну, и как мы сможем это сделать?

Пока еще у меня не было четкого плана, но этот разговор стал первым шагом к его разработке.

— Как ты познакомился с Марианной? — спросил я.

Он откинулся на диван, видимо, решившись наконец рассказать, что произошло.

— Она училась в Колумбийском университете.

— Что-то ты не похож на студента.

— В точку! Я продавал травку этим ублюдкам. Им нравилось приторчать.

— Она знала, кто ты такой?

— Да ни черта она обо мне не знала.

— А тебе было известно про нее хоть что-то?

— Ну да.

— Ты знал о вашем прошлом, о проблемах между вашей семьей и Ларузами?

— Да это все старое дерьмо!

— Но ты знал эту историю?

— Конечно.

— Ты с ней начал заигрывать или она с тобой?

Его лицо залилось румянцем, и на нем появилась глумливая ухмылка:

— Да ну тебя! Ну, знаешь, она там курила-торчала, я курил, ну и потом... все такое.

— Когда это началось?

— В январе, а может, в феврале.

— И вы все это время встречались?

— Нет, она уехала в июне. Я не видел ее с конца мая и снова повстречал, наверно, только за неделю или две до...

Его голос сорвался, парень судорожно сглотнул и умолк.

— Ларузы знали, что она встречается с тобой?

— Возможно. Она им ничего не говорила, но ведь шила в мешке не утаишь.

— Почему ты с ней встречался?

Атис не ответил.

— Из-за того, что она просто симпатичная девчонка? Или из-за того, что она белая? Потому что она из Ларузов?

В ответ только пожатие плеч.

— Может, из-за всего сразу?

— Пожалуй.

— Она тебе нравилась?

У него задергалась щека.

— Ага, очень...

Я не стал развивать эту тему.

— Что произошло в ту ночь?

Лицо Атиса преобразилось, в нем не осталось ни уверенности, ни гонора. Словно маска упала, и обнаружилось истинное чувство. Теперь я точно знал: он не убивал ее, потому что эта мука на лице была подлинной. И мне показалось, что отношения, которые начинались как полуосознанное желание поквитаться с давнишним врагом, переросли, по крайней мере с его стороны, в привязанность, а возможно, и во что-то большее.

— Мы покрутились в «Болотной крысе», неподалеку от Конгари, а потом трахались в моей машине. Там народу на все наплевать, если у тебя есть деньжата и ты не полицейский.

— Итак, вы занимались сексом?

— Ну да.

— Предохранялись?

— Она принимала пилюли, но ей все равно надо было, чтобы мы использовали резину.

— Тебя это задевало?

— Да ты че, парень, ваще тупой? Ты когда-нибудь в презервативе трахался? Это же совсем не то. Это все равно, что...

Атис пытался подобрать сравнение.

— ...лежать в ванне в туфлях, — поделился я своими ощущениями.

Он впервые улыбнулся, оценив удачный образ, и лед в наших отношениях чуть треснул.

— Ну да, типа того. Правда, у меня никогда не было нормальной ванны.

— Дальше.

— Мы начали ссориться.

— Почему?

— Потому что... короче, она меня стеснялась, не хотела, чтобы нас видели вместе. Знаешь, мы всегда трахались у меня в машине или на хате, если она напивалась до такой степени, что ей было наплевать. В остальное время она проходила мимо меня, словно меня и не существовало вообще.

— Эта ссора закончилась потасовкой?

— Нет, я никогда пальцем ее не трогал! Вообще. Но она начала орать, визжать, а потом убежала. Я хотел просто дать ей успокоиться и все такое. Потом пошел за ней, стал кричать, звать по имени. Потом я ее нашел...

Он с усилием сглотнул и заложил руки за голову. Губы его сжались. Еще немного, и он заплакал бы.

— Что ты увидел?