Белая эмиграция в Китае и Монголии

Реформы во внутреннем распорядке жизни, перевооружении, переэкипировке чинов полка, проведенные штабом Ш.В.К. (конечно, совместно со штабом английских войск в Шанхае) в предыдущие годы, сделали Русский полк наружно ничем не отличимым от регулярных английских войск. Хромал только английский язык, т. к. большинство чинов полка и даже очень большой процент его офицеров не понимали по-английски, что очень затрудняло штаб Шанхайского волонтерского корпуса.

Поэтому в 1937 г. распоряжением штаба корпуса и с согласия муниципалитета в полк назначен был «официальный» преподаватель (оплачиваемый муниципалитетом), с которым должны были проходить курс английского языка все без исключения офицеры и почти сто человек чинов полка, из числа совершенно не говоривших или слабо понимавших этот язык.

В 1937 г. состоялось коронование Короля Англии Георга VI и Королевы Елизаветы. В торжественном праздновании этого события, совместно с частями английского гарнизона и эскадры, принял участие и полк, выслав сводную роту в 150 человек для участия в традиционном татту, имевшем место на Рейс-Корсе 10, 11 и 12 мая.

Во внутренней жизни полка не все прошло гладко и благополучно: была сделана кем-то попытка ограбления нашего полкового кантина в лагере на Райфл-Рендж, предотвращенная, однако, бдительностью чинов нашего домашнего наряда, а 25 июля скоропостижно скончался капитан М.И. Мархинин, командир 2-й роты и один из наиболее уважаемых офицеров полка, старый русский «кадровый» офицер (полковник), сибирский казак. «Папу» – так звали полковника Мархинина не только рядовые, но и офицеры полка – торжественно похоронили на кладбище Бабблинг Уэлл род, с отданием воинских почестей, положенных ему по чину и занимаемой должности.

Но «Король умер – да здравствует Король!»: служба шла своим нормальным руслом, и место «папы» заместил достойный офицер (сотник Сибирского казачьего войска), лейтенант А.А. Васильев, бывший у «папы» младшим офицером и тоже пользовавшийся в полку большой популярностью, благодаря своей строгости, отличным военным знаниям и любви к военной службе. «Строг, но справедлив» – таков был «вердикт» солдатской массы после этого назначения.

В июле, а в особенности в августе месяце 1937 г., в шанхайском воздухе сильно пахло назревавшим между китайцами и японцами конфликтом: «смазаны» были международные состязания по легкой атлетике на Киангване, в которых принимали участие все лучшие иностранные и китайские спортсмены (японцы демонстративно отсутствовали) и во время которых предполагалось отобрать команду Китая на предстоящую в Берлине в этом году Олимпиаду. В то же время на улицах Шанхая участились случаи столкновения между «гражданскими» японцами и китайцами, а японские войска в районе Хонкью производили усиленные дневные и ночные маневры. В обоих лагерях Русского полка распоряжением штаба корпуса были установлены… тревожные сигналы (сирены и колокол) для вызова «по тревоге» дежурных взводов.

12 августа 1937 г. японцы провокационным способом вызвали китайцев на вооруженный конфликт: их офицер, с солдатом-шофером, на мотоциклете «с корзинкой», как бы по ошибке, сбившись с дороги, подъехал к китайскому военному аэродрому на Ханьджао и, не остановившись после окрика часовых, влетел на аэродром. Китайский караул открыл огонь, и японцы были убиты. Это послужило поводом к началу конфликта, к которому японцы, конечно, уже давно готовились и были готовы. Убитые офицер и солдат были лишь «застрельщиками», сознательно отдавшими свои жизни на службу Родине. Подобные герои-фанатики у японцев никогда не переводились и дальше.

Это произошло вечером 12 августа, а в 20 часов в тот же день была объявлена мобилизация всего Шанхайского волонтерского корпуса, и в 21 час батальон «С» (Русский полк) уже стоял на позициях в секторе «Б», на границе Сеттльмента с китайским Чапеем, в районе Северного вокзала, закрыл все железные ворота – входы на Сеттльмент и приступил к спешной постройке окопов из мешков с песком.

Почти сразу же в Чапее, в Ханьджао, у Киангвана и в Вузунге закипели жестокие бои между японцами и китайцами: там работала артиллерия (включая тяжелую и морскую) и танки.

Полк сдал Китайской роте Ш.В.К. охрану китайской тюрьмы (вернее, тюрьмы для китайцев) на Вард род и в полном составе вышел на боевой участок, оставив в своих лагерях на Райфл-Рендж и Алкок род лишь небольшие охранные команды.

Ввиду того что уже начались жестокие бои вдоль реки Вампу в районе Янцепу и Бейсайда, то есть невдалеке от нашей казармы на Алкок род, семьи офицеров и чинов полка, проживавшие в этих районах (а частично и «постороннее» русское население), перебрались в казарму полка на Алкок род, под весьма сомнительную, можно сказать, «мифическую» защиту русских волонтеров, так как охранная команда лагеря представляла из себя всего лишь горсть людей в районе, охваченном войной, где оперировали тысячи солдат японцев и китайцев, разрешавших с оружием в руках «свое семейное дело».