Белая фата для Алисы

— Что ж, Алиса, если вы завтра приедете к нам ближе к середине дня, будет замечательно. Хотелось бы посмотреть что-нибудь из ваших рисунков, которые могут быть использованы для открыток. Что-нибудь для влюбленных, свадебные поздравления. Незатейливое, чуть сентиментальное. Для тинейджеров, молодежи. Есть у вас что-нибудь в этом роде?

— Без проблем!

— Допустим, в двенадцать тридцать.

— Замечательно!

Записав адрес, Алиса положила трубку. Она чувствовала себя как тот счастливчик, что выиграл в лотерею не менее чем миллион. Да! Полоса невезения закончилась. Кто-нибудь порассудительнее, чем она, не спешил бы с выводами, но она была уверена в своем прекрасном будущем, ведь ей приснился такой волшебный яркий сон! Яркие сны бывают вещими…

Весь день Алиса провела за перебиранием папок со своими рисунками, откладывая в сторону те, что могут пригодиться.

Вот эту картинку с зайцем и медвежонком она нарисовала, когда ей было двадцать один и она только что познакомилась с Марком. Заяц с поникшими ушами сидит на пригорке и смотрит на полную луну, на другой стороне листа — медвежонок, подперев лапой грустную мордочку, поднял глаза в звездное небо. И подпись: «Я думаю о тебе». Вот еж и ежиха, разделенные преградой глубокого рва. Стоящие на задних лапах зайчата, окруженные разлившейся талой водой. Котята на скатах крутых крыш… Всю свою тоску неразделенной любви она вложила в полные грусти глаза зверушек.

Огромный кусок жизни угроблен на одни ожидания. Теперь-то она понимает, что Марк относился к тем зацикленным самовлюбленным типам, которые ничего, кроме своего собственного отражения, не замечают. Каждая женщина для них — всего лишь одна победа, один трофей в великой борьбе двух полов. Для Марка пленить воображение девушки то же самое, что спортсмену завоевать медаль или вымпел. И ему никакого дела нет, причинил он кому-то страдание или нет.

Ей на память пришел день, когда они компанией в несколько человек пошли в трехдневное плавание на яхте. В первый же день ее кожа пострадала от отраженных в морской воде коварных солнечных лучей. Ветерок навевал прохладу, и она не чувствовала жжения, но к вечеру вся была красной, как вареный рак. Все три дня она провалялась в крохотной каюте, страдая от боли и одиночества. Она слышала, как остальные веселятся наверху, как они смеются, резвясь в воде. Ей было обидно до слез. С наступлением сумерек она отваживалась подниматься наверх. Но и тогда часто оказывалась в одиночестве. Пока она мазала кожу мазью от ожогов, все остальные распределились по парочкам, обнимались, целовались в темноте. Она ждала, когда Марк вспомнит о ней, сидела на корме и смотрела на звезды, слушая хеви-метал, старательно заставляя себя разобрать мелодию сквозь грохот и лязганье или хотя бы запомнить названия групп. Она все надеялась, что на обратной дороге Марк поставит кассету в машине — и она небрежно заметит: «Ах, это, кажется, «Кошмар из тьмы», второй альбом».

Бывали счастливые минуты, когда Марк подсаживался к ней, и она вся замирала от счастья, не замечая боли от его тяжелой руки на своих обожженных плечах.

Волшебство любви. Но как узнать, любовь это или иллюзия, плод воображения или то самое чувство, ради которого стоит все претерпеть?

Алиса перебирала страницу за страницей, папку за папкой, откладывая в сторону рисунки, подходящие под определение: что-нибудь незатейливое, чуть сентиментальное для тинейджеров, молодежи.

Ластящиеся друг к другу котята, пудельки, цыплята… Фея в длинном платье со шлейфом соединяет руки влюбленных. Мальчишка в коротких штанишках и с алыми от смущения щеками робко протягивает девчонке с конопушками на носу ромашку. Мило, но в то же время совсем не оригинально. Снова коты и кошки с бантами и без них, собаки, курицы с петухами и прочая живность… Розовые сердечки, золотые кольца… Сентиментальная дребедень! Алиса отложила папку в сторону. Взглянула на тонкую стопку отобранных рисунков. Все же кое-что она смогла выбрать. Лилия, бабочка, кузнечик… Гусь-пижон, кокетливая уточка… Заносчивые голуби такие важные, что хочется показать им язык. Зато воробышки такие милые, что губы невольно растягиваются в улыбке.

Ее руки сами собой потянулись к бумаге. Ей ужасно захотелось рисовать. Она разложила перед собой чистый лист, взяла карандаш, закрыла глаза и выждала несколько секунд. Ей припомнился ее сон. Влюбленные плывут на воздушном облаке. Остро отточенный грифель заскользил по бумаге… Ее глаза лучились счастьем, губы улыбались.

Алиса отложила рисунок. Было бы здорово кому-нибудь показать свои работы, прежде чем она представит их на суд издателей. Вот если бы Кевин увидел… Ее сердце защемило от волнения, как будто он уже стоял рядом с ней и глядел через плечо. Да где тот самый Кевин? Небось гуляет где-нибудь под ручку с Глорией. Или все же нет? Может, он пытается найти ее, но Джесс стоит на своем и ни за что не дает ему ни ее адреса, ни телефона. Все же зря она так быстро сбежала с вечеринки Джесс. Ей надо было все же отыскать Кевина, объясниться, в крайнем случае обменяться номерами телефонов.