Белая книга "холодной войны"

С грохотом промчавшись по взлетной полосе аэродрома, самолет национальной авиакомпании «Либиан араб эйрлайнз» резко набирал высоту. Несколько мгновений — и контуры ливийской столицы, раскинувшейся на лазурном побережье Средиземноморья, растаяли в сизой рассветной дымке. Пассажиры этого спецрейса — сто с лишним иностранных журналистов — летели в Бенгази, второй по величине и значимости город на востоке страны, освещать празднование 10-й годовщины ливийской революции.

Воздушный путь между центрами провинций Триполитании и Киренаики занимает всего час с небольшим. Время вполне достаточное, чтобы обменяться впечатлениями, а если есть желание — визитными карточками с сидящим рядом коллегой из пишущей или снимающей братии. Что ни говори, а у нашей профессии несколько ускоренный ритм, своя, корреспондентской работе присущая специфика. «Майкл, телеоператор Ай-ти-ви», — деловито представился сосед справа — краснощекий крепыш средних лет, с благородной проседью. Не в пример типичному образу своих соплеменников, англичанин оказался довольно общительным собеседником. Минут десять спустя я уже знал, что он исколесил с камерой полсвета, знаком с королями, кинозвездами, самим Пеле, снимал в воздухе, опускался на глубины Северного моря и шахт алмазных рудников.

Едва мы успели разговориться и справиться с предложенным меню, а стюардессы собрать подносы, как самолет, пробив толщу облаков, заложил крутой вираж над синей гладью морского залива. В иллюминаторе, обращенном к земле, обозначился замысловатый топографический чертеж — белые барашки у самой кромки ленты песчаных пляжей, переходящей в большие ровные квадраты вспаханного краснозема, водоемы системы орошения полей, фермы, тонкие линии зеленого забора из акаций, пальм и кипарисов.

К самому горизонту тянулись знакомые окрестности города, в котором за годы пребывания в Северной Африке бывал не раз.

Вскоре многоместный дизельный автобус с кондиционером под вой сирен полицейского эскорта из двух мотоциклистов мчал нас к центру Бенгази.

Через час там состоятся праздничный митинг и большой военный парад.

Наши гостеприимные хозяева — ливийцы, казалось, предусмотрели все: места для прессы были выделены на трибуне для почетных гостей под широким пластмассовым козырьком, создававшим желанную тень и прохладу.

…Дружно печатая шаг под звуки марша, ровными шеренгами в парадной форме мимо нас проходят подразделения всех родов войск ливийской армии. Красочное зрелище! Объектив нацелен, нажата спусковая кнопка — общий план готов. Нужен еще средний и крупный — для «перебивки». В огромной толпе ликующей публики выделяю смуглую девчушку с косичками. Пытаясь лучше разглядеть происходящее, она то и дело становится на цыпочки, весело машет ручками… Сколько ей лет? Восемь, а возможно, и все десять — возраст ливийской революции?

В поисках новой точки я наткнулся на знакомую спину в сафари и не без интереса наблюдал теперь за действиями английского «профессионала». Внимание привлек любопытный парадокс: маршировал десантный полк, объектив же камеры дугой изогнувшегося над штативом Майкла под острым углом был направлен… на землю. Прошла минута, вторая — увлеченный нижним планом и никого вокруг себя не замечая, он, похоже, и не собирался выпрямляться. Оригинальная находка, однако ж… Может быть, символика? Что бы она означала? Телеоператор Ай-ти-ви снимал не иначе как сапоги парашютистов! Внезапной вспышкой высветились в сознании кадры кинохроники минувшей войны: море факелов и стальных касок, непроницаемо тупое, словно на одно лицо, выражение у солдат вермахта, выброшенная вперед рука фюрера, огромная свастика и еще эти кованые, до блеска вычищенные сапоги…

Далеко они тогда шагнули, эти сапоги фашистского агрессора, — до самой Сахары. Это мы знаем и помним. Но, помилуйте, ливийцы-то тут при чем?

Неужто попытка прибегнуть к столь примитивной аналогии? В таком случае это не просто безвкусица… Обратимся к известному ленинскому определению, в котором говорится, что подобные «фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем еще похуже». А ведь такие эпизоды с «фактиками» уже встречались в моей работе с представителями западных телекомпаний в Москве. И не раз, другой — куда чаще. Особенно, однако, запомнился случай с итальянцами. Согласованный тогда сценарный план предусматривал подготовку съемочной группой РАИ (Национальная радиотелевещательная компания) телерепортажа, посвященного празднованию в нашей стране годовщины Великого Октября. Опережая события, могу сказать, что он не получился. Точнее — таким, каким его задумали наши зарубежные партнеры, напрасно потратившие немало времени и средств, а возвратившиеся к себе домой ни с чем.