Белая кобра

— Кроме вот этого. С ним я поговорю. Уведите остальных.

Четверо прибывших с ним бойцов молча бросились выполнять его приказ, подняли жестокими пинками с пола бандитов и затолкали их в соседнюю комнату, откуда сейчас же послышались глухие удары, сдержанные стоны и тихая брань.

— Ну что, Трифон, — спросил майор губастого, знакомством с бандитом только укрепив меня в моих подозрениях. — Нарушаешь договоренности, да? Ну и как, нашел что искал? И что ты здесь искал? Кто тебе дал этот адрес, душа моя?

— Да ничего я не нарушаю! — взвизгнул губастый. — Нам шепнули, что здесь товар и бабки, мы и примчались. Отобрали бы, тебе бы обязательно шумнули, как иначе? Мы же с тобой договорились!

— Врешь ты все, Трифон, — брезгливо покривился майор. — Вам, русским, никогда верить нельзя. Коварный вы народ. Коварный и жадный. И нечестный. Ты на слишком большой кусок рот раскрыл, Трифон. Подавишься ты этим куском. Мы с тобой как договаривались? Ищем вместе, товар ваш, деньги наши. Так?

Трифон угрюмо молчал. Майор ткнул его ногой в спину.

— Так, я тебя спрашиваю?! — прикрикнул он.

— Не знаю, — с трудом выдавил из себя Трифон.

— Врешь! — покачал головой майор и прислушался.

В соседней комнате продолжалось избиение, визгливый выкрик, заставил майора прислушаться.

— Кончайте там! — дернул усиками майор. — Вы нам беседовать мешаете!

Возня в соседней комнате быстро прекратилась, раздалось только несколько сдавленных вскриков и тяжелые хрипы.

Все мои товарищи по несчастью поняли, что там произошло. И у всех, наверняка, по коже прошел мороз. Я уверен, что все они подумали в этот момент одно и то же, что если вот так вот, мимоходом, бандиты, — а в том, что майор и его бойцы — бандиты, — сомнений не было, так вот, если они так безжалостно расправляются со своими, то что же ждет нас?

Трифон тоже передернул мощными плечами. Я его хорошо понимал.

Майор глянул на часы и нахмурился.

— Короче, Трифон. Нашли что-то?

— Не нашли, Каракурт! Ничего не нашли! Но, честное слово…

— Какое у тебя может быть честное слово, Трифон? — удивленно вскинул темные брови майор. — Ты — вор, разве может быть вор честным?

— Подожди, Каракурт, я скажу, кто дал наводку на тебя!

— Говори, — равнодушно отозвался майор, сделав знак своим ребятам подождать.

— Это мне шепнул Рамиз, — поспешно заговорил Трифон.

— И что же он тебе шепнул? — удивился майор.

— Он сказал, что ты предал и Шейха и Фаруха, что ты хочешь забрать и товар и деньги себе, а остальных кинуть и стравить между собой.

— И ты ему поверил? — тронул мизинцем ус майор.

— Он дал мне пленку, его племянник подслушал твои разговоры с Шейхом и твои переговоры с ФСБ, откуда тебе дали адрес и сведения, — послушно выложил все Трифон.

— Кто ещё знает? — резко спросил нахмурившийся майор.

— Рамиз, его племянник, он ему помогает плов готовить, он прослушивал тебя.

— Это все ясно, — нетерпеливо бросил майор. — Кому ты сказал?

— Я сказал Корнею, — вздохнул Трифон с тоской.

— А у Рамиза что за интерес? Зачем он меня тебе сдал?

— Он сказал, что ты его обидел, что он этого не любит.

— Это никто не любит, ну и что? — не понял майор.

— Я тоже ему так сказал, — кивнул Трофим.

— И что? — заинтересовался Каракурт.

— Он сказал, что он ОЧЕНЬ не любит, когда его обижают.

— Вот кааак? — протянул Каракурт. — А что он просил от тебя?

— Просил денег, что все просят? — меланхолически отозвался авторитет.

— И много? — оживился майор.

— Племяннику место в университете купить. У него, говорил, племянник способный.

— Это который мою волну засек и разговоры записал? — хмыкнул майор.

— Он самый, он у него помощником сейчас работает.

— Подросток, шустрый такой? — удивился Каракурт.

— Точно, — согласно кивнул Трифон.

— Тааак, — вздохнул Каракурт. — Действительно, способный племянник. Теперь кое-что стало ясно.

Он сделал знак, и громадину Трифона, отчаянно упиравшегося, бойцы майора выволокли в соседнюю комнату, откуда тут же раздался его предсмертный хрип. Я заметил, как передернулись мои друзья. Было такое впечатление, что его толком даже за порог не успели вытащить.

Майор подошел к столу, тщательно просмотрел документы, открывая паспорта, сверяя что-то с маленьким блокнотом, который он достал из нагрудного кармана и по мере просмотра поочередно бросая взгляды на нас.

— А кто же из вас Константин Голубев? Не вижу его документы, — спросил майор.

— Это я, — отозвался я, понимая, что запираться бессмысленно, вычислить меня было слишком просто.

— Так это ты — Костя Голубев? — слегка удивленно повернулся он в мою сторону. — Здорово тебя нарисовали. Вот, значит, как ты выскочил из оцепления. Смотри ты! Кто же это тебе такой профессиональный макияж сотворил? А где твои документы? Его обыскали?

Тотчас к нему подошел боец и указал на столе рассыпанные, смятые бумажные деньги, которые выудили из моих карманов.

— Я думал, что ты — солдат, Костя Голубев, — задумчиво протянул майор, брезгливо перебирая скомканные банкноты. — А ты, оказывается, мародер. Это же явно наворованные деньги. Мало тебе той зелени, которую вы отхватили. Вообще-то с такими, как ты, по законам военного времени знаешь как поступают?