Белая кость

Прибывший из магазина Василий был немало удивлен. Конгломерат  запахов  уксуса  и  горелой  гречневой  крупы  вызвал  переполох  во  всей  парадной. Народ  суетился  в  ожидании  пожарников,  которых  поспешил   вызвать  бдительный сосед. Слава  богу,   никто так и  не  приехал, зато в процессе  проветривания  температура  в  квартире  сравнялась с  забортной,  и  все дружно задубели. В нужный  момент Яшка вспомнил, что осталась  пачка заварки. Набрали  чайник  воды, вскипятили  и  заварили  крепкий  чай. Кстати  пришлись  и  сухари НЗ.  Сели  за  столом  в  круг, из  перевернутого  на  стол  мешка  выбирали  «на  вкус» повидавшие  виды,  испытанные  временем   сухари  и, размачивая  их  в  пустом  крепком  чае,  скромно  утоляли  голод.

На  следующий  день  состоялась  Валеркина  свадьба. Все  было  торжественно  и  вкусно.  Стол  ломился  как в песне  Высоцкого: «...потом  еще была  уха  и  заливные  потроха…». Короче  наелись, отвели  душу.  Раздобревший от выпитого и  съеденного Огород, поглядев  на  счастливого Валерку, поинтересовался  у Саньки:

— Ты  не  хочешь   жениться  Саня?  Вот  мне  так  чего-то  вдруг  захотелось!

— Давай,  давай, — отреагировал  спокойно  Санек, — с  твоими   кулинарными  способностями тебе без жены никак нельзя. С таким  настроем тебя в отпуске  какая-нибудь  красотка  быстро охмурит  и  женит  дурака  на себе.

Прилично  принявший  на  грудь  Огород  продолжал  разглагольствовать:

— Да  ты чего, Сань?  Я же свободолюбивый.  Ты  же  знаешь, я  даже  если  женюсь,  все  равно  буду  себя  чувствовать  свободно. Ты же меня знаешь?! — хвастливо  не унимался  Огород.

— Знаю, знаю — миролюбиво  поддакивал  Саша тихим голосом. Если ты вдруг  женишься, то  абсолютно свободно будешь себя чувствовать,  разве что ... в  «семейных  трусах».  На  этом  пьяные дебаты закончились.

Следующим днем  друзья разлетались. В аэропорту  успели попить пивка  и  дать друг другу обещания, что до выпуска  на  флот  дурными  мыслями  о свадьбах  себя  и  окружающих  морочить не будут.  Хватит пока и одной  «жертвы».

 19 декабря 2003 г.

«Волк» из Поти

Стажировались мы с Женей Кореньковым на Черном море, в городе Поти на сторожевом корабле «Волк».

Место убогое по сути, но наш народ там и жил, и служил. Делясь впечатлениями о месте своей службы, офицеры без восторга декламировали стихи кого-то из доморощенных стихоплетов: «От не хрен делать на болоте, какой-то хер построил Поти…».

По прибытии на корабль разместили меня в двухместной каюте, где обитали минер, ныне находящийся в очередном отпуске, и начальник РТС.

Начальник РТС, седой капитан-лейтенант лет сорока оказался ярко выраженным «карьеристом», некогда призванным на флот после гражданского ВУЗа. В день нашего знакомства он явился на корабль заполночь, слегка выпивший. Улыбаясь, протянул руку и негромко сказал: «Ты, мичман, зови меня просто Михалыч. Какая уж тут, на фиг, субординация. Через год мне на пенсию».

Раздеваясь ко сну, он извинился за нетрезвый вид, тихо изложив причину употребления спиртного: «Вот, китель новый пошил, обмыть было надо...» Потом лег на койку и практически сразу захрапел. Однако часа в два ночи меня разбудили отборный мат и витиеватая ругань интеллигентного соседа.

Включив для чтения лампочку, расположенную в изголовье, он спугнул стайку небольших серых крыс, камнем упавших вниз откуда-то сверху, с вешалки. Он встал, включил основное освещение и не поверил глазам. Китель, который он повесил на крючок вешалки, был без воротника. Грызуны сожрали всю стойку ворота. Им, очевидно, пришлась по вкусу клеевая основа стойки.

Взбешенный Михалыч объявил своим подчиненным «Большой сбор» И когда те, полусонные, сползлись к его каюте, он, демонстрируя результат крысиного беспредела, голосом крупного военачальника поставил каждому конкретную задачу, объявив всем крысам «газават».

Еще битый час подчиненные несли и устанавливали по всем малодоступным уголкам каюты капканы, петли и разные хитроумные устройства, которыми ушлые матросы зарабатывали себе поощрительные отпуска, отлавливая грызунов.

Под утро я вновь был разбужен, на этот раз сильным металлическим лязгом. Включив освещение, мы увидели, что металлический кожух, прикрывающий идущие вдоль борта кабельные трассы, весом килограммов восемь, бьется о металл палубы с легкостью осеннего листа, а из под него в каюту торчит полуметровый волосатый крысиный хвост, обильно усыпанный мерзкими бородавками. В такт ударам кожуха отчетливо доносилось «поросячье» визжание агонизирующего зверя.

Оперативно подоспевшие матросы извлекли из-под кожуха большой капкан, который сработал, защемив полморды крысиной «маме». Крыса упиралась в него всеми лапами, визжала, заливалась кровью, но освободиться не могла.

Издав победный клич охотника, Михалыч сноровисто привязал к капкану длинный кусок веревки и, держа другой конец в руке, выбросил капкан с крысой в распахнутый иллюминатор.