Белая лебеда

— Обер-лейтенант коммунист? — неожиданно спросил Джоунс и, положив руку на плечо майора, продолжал по-русски: — Скажите, ваших руководящих товарищей заставляют вступать в партию или они сами?..

Апдайк почувствовал подвох в вопросе Джоунса, а так как слабо понимал по-русски, потребовал майора перевести ему на английский. Тот чуть замялся, но перевел. Апдайк тут же что-то быстро сказал Джоунсу, и тот, резко откинувшись на спинку кресла, угрожающим тоном произнес несколько отрывистых слов. Апдайк настойчиво повторил и поднялся из-за стола. Джоунс надменно усмехнулся, попрощался с майором и вышел.

Стивен что-то медленно проговорил, не спуская тяжелого взгляда с майора, который, деревянно улыбаясь, налил себе виски в бокал и залпом выпил.

— Весхальп! Зачем вы пригласили меня, мистер Апдайк?

— О, Николас! — смущенно воскликнул капитан. — Я ничего не знал! Не знал, что будет этот Джоунс… Едем к моим парням!

Когда мы поднялись, Стовер неожиданно сморщил нос, схватил со стола салфетку, спрятал в нее лицо и оглушительно чихнул.

— Гуте Бессерунг! — засмеялся Апдайк и подмигнул мне.

Напрягшись, я вспомнил это выражение. Апдайк пожелал майору скорейшего выздоровления. По-немецки сказал для того, чтобы и я понял. В коридоре я увидел старшину Ерофеева в обнимку с негром, как я догадался, ординарцем Стивена.

— Ну, Том, вот уважил гвардии старшину Ерофеева. Такой наикрепчайшей горилкой угостил… Здорово варите самогонку! Ну и силен же ты! И верный человек… Несешь меня, як соломину какую…

Когда мы отъезжали, я спросил у Стивена, что это выбрасывают из окон? Немцев выселяют, ответил он с усмешкой. Там штаб будет.

Мы опять стремительно понеслись по улице и вскоре выскочили в сквер на берегу Эльбы. Апдайк подкатил к летнему открытому кафе с брезентовой крышей. Здесь гуляли американцы. Заметив нас со старшиной, они засвистели, замахали пилотками, тянули вверх разведенные пальцы и кричали: «Виктория! Гитлер капут!» Они пили виски и пиво, обнимали немок, а одну даже подталкивали на стол, чтобы та сплясала. Но немка изрядно уже хватила и все время соскальзывала на пол под оглушительный хохот янки.

Едва мы уселись в углу, как предусмотрительный Апдайк достал из саквояжа несколько банок пива. Он тут же показал, как открывать. Пиво оказалось крепким, хотя и кисловатым.

Наше жигулевское лучше.

И тут между столами появилась девушка в темном платье и зеленом жакете. Она быстро осмотрелась и подошла к нам.

— Вы русские, да? Ну скажите хоть слово!

В глазах у нее стояли слезы, а рот смеялся…

— Да, да, дочка, свои мы, — сказал старшина. — Откуда ты?

— О, господи! Наконец-то! — заплакала девушка и обняла Ерофеева, уткнулась ему в плечо. — Как мы вас ждали! Как ждали!..

— Ну, ну… — растерянно забормотал старшина и согнутым пальцем вытер у нее слезы на щеке, по-отцовски погладил по плечу, и девушка успокоилась. — Вишь, дочка, и за тобой пришли… Как тебя зовут?

— Галей… — Она затуманенным взглядом посматривала на меня и на старшину. — Во у вас какие погоны… Ордена красивые… А мы тут табором… Узнали, что вы подходите к Эльбе и побежали… По дороге коров собирали. Они тут бродят по лесам… А вас я на улице увидела, когда вы ехали… А что значит звездочки на погонах?

Я ответил, усадил Галю рядом и сказал Апдайку, что это русская девушка, увезенная немцами на работу в Германию. Галя поведала нам о том, что они уже несколько дней кое-как перебиваются недалеко от города и почему-то не могут перейти через Эльбу в советскую зону.

Я сразу заметил, что она хорошо говорит по-немецки. Выслушав Галю, капитан покончил с очередной банкой пива, достал синий платок и утер губы. Затем угостил меня и старшину сигарами и, раскурив свою, медленно стал говорить.

Внимательно вслушиваясь в его речь и в то, как говорила Галя, я неожиданно стал все понимать. Значит, недаром заглядывал в разговорник, выспрашивал непонятное у Бондарина. Я тоже отметил, что Апдайк не ахти как говорит по-немецки, просто он уверенно вступал в разговор.

— Сделаем такое… Перед заходом солнца собирайтесь у моста… Я вас всех нах хаузе… Гут?

— Гут? — воскликнула девушка, порывисто потянулась и со смехом чмокнула Апдайка в щеку, затем поцеловала и нас со старшиной. — Гут!

Обрадованная и обнадеженная Галя побежала предупредить своих товарок. Апдайк проводил ее взглядом, приложил ладонь к щеке и рассмеялся.

— А почему перед заходом солнца, Стивен?

— А потому, Ник, — не сразу откликнулся капитан, смешливо наморщил нос и стал похож на шаловливого мальчишку. — На мосту будут мои парни…

Ерофеев наклонился ко мне и шепотом попросил пригласить к себе в гости негра Тома. Я тут же передал просьбу старшины Апдайку, и тот согласно кивнул.