Белая лебедушка

Ну, а детки её не послушались: нынче поиграли на травке, завтра попрыгали на муравке да и забежали на царский двор. Злая сестра увидала их — сразу узнала: два мальчика на отца похожи, а один — на мать.

Прикинулась она ласковой, зазвала ребяток в царские палаты, напоила-накормила, спать уложила, на замок заперла. А сама велела разложить костры, наточить ножи, вскипятить котлы.

Только вечер сделался — скинулись ребята лебедятами. Двое старшеньких — головы под белое крыло и спят крепким сном, а мамушкин запазушник не спит, глаз не закрывает, всё слушает.

Вот хозяйка к двери подошла, послушала:

— Спите вы, детки, али нет?

А запазушник в ответ:

— Мы не спим, не спим, думу думаем: костры горят, котлы кипят, ножи точат на наши головы.

— Спать надо, ночь на дворе.

«Не спят», — хозяйка думает.

Походила-походила, по двору побродила и опять под дверью:

— Заснули, детки, али нет?

А запазушник в ответ:

— Мы не спим, не спим, думу думаем: костры горят, котлы кипят, ножи точат на наши головы.

— Спать надо, ночь на дворе.

А запазушника и так сон клонит, глаза закрываются, под крыло головушка просится. Вот и он заснул.

Подошла хозяйка к дверям, спрашивает:

— Детки, спите ли?

Молчат.

— Спят, — говорит.

Вошла хозяйка, лебедяток захватила, им шейки свернула, на двор лебедяток бросила. Царь видел, ничего не сказал. Думал, что на поварню лебедей жарить привезли.

Поутру белая уточка зовёт своих малых детушек, а их нет как нет. Зачуяло её сердце беду, встрепенулась она и полетела на царский двор.

А царь тем часом у окна сидел, на двор глядел. Прилетела на двор белая уточка. Видит — белы, как платочки, холодны, как пласточки, лежат детки её рядышком. Кинулась она к ним, бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила, материнским голосом завопила:

Кря-кря, мои деточки,
Кря-кря, лебедяточки,
Я слезою вас выпаивала,
Тёмную ночь недосыпала,
Сладкий кусок недоедала…
Кто вас, милые, погубил?

Встрепенулся царь:

— Сестра, сестра, слышишь небывалое? Уточка над детками стонет, человечьим голосом приговаривает.

— Это тебе, братец, чудится. Велите, няньки, слугам утку со двора согнать.

Стали слуги утку гнать, а она в небеса взлетит да опять к лебедятам кинется. Сама плачет, сама приговаривает:

Кря-кря, мои деточки,
Кря-кря, лебедяточки,
Погубила вас злая сестра,
Злая сестра, подколодная змея.
Отняла у вас отца родимого,
У меня взяла мужа любимого,
Потопила нас в быстрой реченьке,
Обратила нас в белых уточек,
А сама живёт-величается…

Выбежал тут царь во двор, стал уточку ловить. А она от него не летит, сама ему в руки бежит. Взял он её за крылышко, взмахнул над головой:

— Стань, белая берёза, за мной позади, а красная молодица — передо мной впереди!

Бросил он уточку наземь, и стала белая берёза у него позади, жена молодая у него впереди. В белом шёлковом сарафане, в белом шёлковом платке, в красных сапожках. Обрадовался царь, бросился её обнимать-целовать, а она горько плачет, в голос рыдает:

— Ой, беда, мой любимый муж: то не белые лежат лебедятки, то родимые лежат твои ребятки — трое сыновей, трое родных детей.

Тут и царь горько заплакал, наклонился над лебедятками. Как упала отцовская слеза на белые крылышки, встрепенулись лебедятки, закрякали. А тут солнышко высоко взошло, ярким светом брызнуло. Обернулись лебедята ребятами. Старших два — словно отец — крепки, сильны, на ноги резвы, а младшенький — тихонький да слабенький, матушкин запазушник.

Вот-то счастье было! Стали жить-поживать, добра наживать, худо забывать.

А злую сестру привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю. Где оторвалась нога — там стала кочерга; где руки — там грабли; где голова — там куст да колода. Налетели ветры, развеяли кости, не осталось от злодейки ни следа, ни памяти.

Морской царь и Елена Премудрая

некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с молодой женой. Детей у них не было. Очень они об этом печалились.

Вот поехал раз царь на охоту. Долго он по лесу бродил, красного зверя бил, лесную птицу теребил. Устал, истомился — пить захотел. Пить захотел, а воды нету. Стал он ручей искать — ручьи повысохли. Стал ключи искать — ключи завалены. Вдруг видит на лесной полянке круглое озеро, а в нём вода, как хрусталь чиста, как снег холодна. Не случилось у царя под рукой ни ковшика, ни чарочки; лёг он на землю, припал к воде губами. Стал пить. Вода по всем жилочкам разливается, силушки придаёт. Напился царь, хотел встать — не тут-то было! Держит его кто-то за бороду, головы поднять не даёт. Бился царь и так и сяк — не может вырваться.

Вот он и говорит:

— Кто меня держит, кто не пускает?! Отпусти! Милости прошу!

Заходила вода в озере волнами, загремел из воды голос страшный: