Белая лилия

Я поняла, что снова что-то не так. Я экспериментировала. Я прикасалась руками к  глобусу и, напротив, отходила от него почти к дальней стене. Мне даже показалось,  что издалека достигается больший эффект.

– Уходит «Ложный путь», появляется «Одухотворенность» и «Возмездие». Белое с  Черным постоянно меняются друг друга…

Я вдруг снова начала чувствовать на себе «танец с саблями» энергетических  слепней. Я пыталась не обращать на них внимание и продолжать мысленно чистить  сеткой земной шар, но скоро поняла, что должна приостановить это занятие. Лиза  приблизилась ко мне и стала петь новую мантру. Несомненно, нашими действиями кто-то  руководил свыше. Иначе откуда бы Лиза узнала, что надо вплотную заняться адскими  мушками, терзающими меня. Я чувствовала, что эти противные насекомые не желают  расставаться со мной, цеплялись за меня – кусались, щипались, жалили, кололи…

– Черное и шесть неземных цветов. Нет Белое и нет «Единения». Рисунок почти не  меняется, лишь «Озарение» пульсирует мерцающим цветом.

Я поняла, что мне надо подключаться. Я касалась руками того места, где чувствовала  слепней. Они не желали быть сожженными, отрывались от моего биополя и летели к  глобусу. Лиза все еще стояла около меня и пела гортанным голосом. Вдруг она  замолчала, к этому времени мои неприятные ощущения стихли. Я прислушалась к тому,  что говорила Тамара.

– Те же шесть цветов, но Черный цвет постепенно вытесняется Белым. «Единения» по-прежнему  нет…

Я поняла, что я очистилась от энергетических слепней и теперь должна снова  подключаться к атаке, причем более интенсивно. Лиза пела ту мантру, с которой  начала: «Корфт, корфт, корфт…» Моя интуиция подсказывала мне, что все  существующие слепни уже запутались в созданной мной энергетической сетке. Теперь  предстояло сжечь их в моем мысленном костре.

– Белое полностью вытеснило черное. Уходит «Ложный путь»…

Комментарии Тамары здорово помогали мне. Я поняла, что действовала в правильном  направлении. Я начала разжигать энергетический костер…

Альбина и Кирилл ужинали при свечах. Две красных витых свечи в хрустальном подсвечнике  горели небольшим желтым пламенем. Кирилл налил коньяк в элегантные рюмки, имеющие  форму тюльпана, и поднял свою, чтобы произнести тост. Не сводя с него глаз,  Альбина взяла свою рюмку, чтобы согреть янтарный напиток теплом своей ладони.

– Прости, но мой следующий тост будет с медицинским уклоном, потому что здоровье  – это…

Он замолчал и невольно посмотрел на подсвечник. Пламя одной свечи поднималось  все выше и выше, от него стали отлетать вверх светящиеся искры и все это сопровождалось  громким звуком, похожим на треск дров в камине. Он перевел удивленный взгляд со  свечи на Альбину и поразился еще больше. На ее лице застыл ужас, а тело начало  содрогаться в немыслимых конвульсиях.

– Что такое? – спросил Кирилл, но Альбина ему не отвечала.

Она встала со стула и начала извиваться так, будто стоит на раскаленной сковороде.  Кирилл снова посмотрел на свечи. Одна продолжала гореть ровным пламенем, а другая  вела себя также странно, как и Альбина. Высота пламени была больше десяти  сантиметров, оно нервно пульсировало, извергая в потолок искры. Само пламя было  разноцветным. Он видел синие, красные, белые и желтые полосы. Особенно удивляло  Кирилла то, что странности происходят с одной свечей. Вторая горела ровным желтым  пламенем. «Значит, есть какая-то взамосвязь между свечей и Альбиной, – подумал  он. – Но какая? Что это за чертовщина?»

У Кирилла возникла шальная мысль, если он потушит эту свечу, то прекратятся и  Альбинины конвульсии. Он стал дуть на высокое пламя, но от этого оно становилось  еще выше. Он обошел столик, приблизился к «танцующей» Альбине и дотронулся до ее  руки. Она вырвала свою руку и, не обращая на него внимания, продолжала делать  странные телодвижения. Кириллу показалось, что либо он, либо Альбина сошли с ума.  Да, он даже подозревал себя, потому что пока не мог найти объяснения происходящему.

Вдруг раздался особенно громкий треск и от взбесившегося пламени стал отходить  черный дым. Альбина же, напротив, стала успокаиваться. Ее «трясучка» прошла, лицо  приобрело прежний благообразный вид. Кирилл посмотрел на свечу, она полностью  догорела, оставив на прозрачном хрустале огромные красные «слезы».

Альбина села обратно на стул. Она молчала, вероятно, осмысливая, что с ней  произошло. Кирилл тоже безмолвствовал, он боялся, что любое его слово ненароком  вызовет новую бурю.

– Легко, – вдруг сказала Альбина. – Стало невероятно легко. Я не знаю, что это  было, но сейчас я чувствую себя заново рожденной.

Кирилл изумился, это был лучший ответ, который он мог услышать. Он уже нашел для  себя объяснение случившемуся. Он решил, что это проделки той самой девушки,  которая приходила к нему в стоматологическую клинику. Он только не знал, что за  этим стоит – плохое или хорошее. В отличие от Альбины, Кирилл не очень-то доверял  Ольге Калиновой. Но теперь, когда его возлюбленная, сказала, что с ней все в порядке,  то он успокоился.