Белая лилия

– Ничего, я просто спросил, – замялся Кирилл. – Хорошо, давай больше об этом не  будем…

Громогласно зазвонил мобильник.

– Почему ты не изменишь мелодию? – спросил Кирилл. – Я всегда вздрагиваю от  этого звонка.

– Иначе я его не найду, – ответила Альбина.

– Слушаю.

– Альбина Эдуардовна, это снова я, – сказал Сережа. – Извините, что так поздно.  Скажите, нам в офис сторож еще нужен?

– Сторож? – переспросила Побережнова. – Да, нужен.

– Вы не против, если я завтра приведу человека на это место. Это тот, кто помогал  Ольге.

– Ну, конечно, приводи… Сережа, скажи, как дела у Ольги?

– Мы еще во дворе, ждем ее. Но я думаю, что у нее все получается. Мы здесь такие  танцы видели…

– Не надо о танцах! Я не хочу больше ничего слышать о них, – сказала Альбина  Эдуардовна. – Приводи завтра своего сторожа. Машину тоже вернешь завтра утром.

– Понял, Альбина Эдуардовна. Спасибо, Альбина Эдуардовна, – ответил Сережа,  возвратил мобильник Даше и сказал Анатолию. – Вот видишь, я почти все уладил.

Глава 37

Мое Я отделилось от физического тела и устремилось ввысь, туда, откуда оно приносило  ответы на самые сложные вопросы. На этот раз оно долго блуждало по настоящему,  будущему, снова настоящему и прошлому… В этом бесконечном океане информации мое  Я никак не могло ни за что зацепиться. Все казалось неважным, второстепенным, лишенным  всякого смысла.

Вокруг моего Я летало множество мелких астральных сущностей и астроидей. Мое Я  боялось запутаться, впасть в заблуждение, пойти по ложному следу…

Вот снова и снова мое Я блуждало по страницам прошлого. Оно увидело, каковы были  его предыдущие воплощения. Пришло осознание того, что желание иметь в доме гонг  североамериканских индейцев было не пустой навязчивой идеей, а имело символический  смысл и глубокие корни.

Теперь мое Я пыталось найти ответ на вопрос, где можно найти в современной  Москве самый настоящий гонг коренных жителей Северной Америки. Как ни странно,  но мое Я металось по-настоящему, не находя ответа. Но вот оно влетело в больницу  имени Склифосовского, давая понять, что присутствие там было бы полезно для  моего физического тела. Из Склифа мое Я полетело, вероятно, за мной в однокомнатную  квартиру на пятом этаже дома по Осташевской улице.

– Ольга, это я, – донесся знакомый голос.

– Но я не звала тебя, Наталья.

– Я явилась к тебе сама, чтобы сказать тебе, что ты сделала почти невозможное.  Ты смогла остановить разрушительное действие слепней…

– Правда? А ведь именно это я и хотела узнать. Чем закончилась наша энергетическая  атака и надо ли предпринимать что-то еще?

– Ты, я повторюсь, сделала очень много. Ты смогла преодолеть жадность в себе.  Это – главное. И все те, кто ее преодолеют, освободившись от слепней, выберутся  из нищеты. Не бери на себя их проблем, теперь все зависит от них самих. А ты  лучше подумай о том, чтобы поправить свое здоровье…

– Но я не больна!

– А два подряд сотрясения мозга! Лиза заблокировала боль, но это обезболивание  пройдет…

– Ты меня пугаешь, Наталья! Неужели мои дела так плохи?

– Я все сказала тебе. Прощай!

Я почувствовала, как отяжелели мои веки и я открыла глаза.

– Проснулась? – спросила Лиза, прибирающаяся в квартире. – А мы уже за тебя  волноваться стали. Ты с кем-то разговаривала во сне, точно бредила…

– С кем? – спросила я.

– Я не прислушивалась…

– И все же?

– Ты звала какую-то Наталью…

Я успокоилась. Это не самое худшее, о чем я могла болтать во сне. Я встала с кресла  и ощутила головокружение. На ногу, которую я порезала, выбегая босиком из  больницы было больно наступить.

– Лиза, я кажется, неважно себя чувствую. Ты можешь что-нибудь сделать, спеть  какую-нибудь мантру?

Лиза посмотрела на меня светло-зелеными глазами. Я ждала, что они будут темнеть  и излучать зеленые волны. А потом Лиза запоет своим странным голосом мантры, и я  снова почувствую себя здоровой. Но чуда не произошло. Савельева сказала уставшим  голсом:

– У меня ничего не получается. Прости, Ольга. Вот такая я странная. Со мной все  происходит помимо моей воли.

– Да, это так, – подтвердила Тамара. – Я всегда удивлялась ее способностям, которые  внезапно появлялись и также неожиданно исчезали.

– Ну ладно, – обреченно сказала я. – Я справлюсь с этим сама.

Я поняла, что перехитрить свою судьбу не удастся, и придется возвращаться в  больницу. А когда я увидела себя в зеркало, то еще больше утвердилась во мнении,  что идти завтра на работу нельзя. Но моей щеке был огромный синяк, который я,  пожалуй, не смогла бы загримировать даже самой дорогой пудрой.

– Ой, нас наверно уже заждались внизу, в машине, – сказала я. – Лиза, помоги мне  спуститься.

– Вы уже уходите, девочки? – с грустью в голосе спросила Тамара Георгиевна. –  Мне очень жаль с вами расставаться. Обещайте мне, что не забудете обо мне, не  бросите старую слепую женщину на произвол судьбы.

– Ну какая же вы старая! – сказала я.

– По-моему, Тамаре очень понравился мой нехитрый комплимент. А еще мне показалось,  что она немного ожила. В ее голосе появились живые ноты, а раньше он был лишен  всяческих эмоций.