Белая лилия

«Ну вот все у него и налаживается», – подумала я и вдруг вспомнила, что обещала  Анатолию рассказать про его жену и сына. Тогда мне было дано свыше предостережение,  что еще не пришло время узнать ему про жену и сына. А сейчас у меня не было сил,  чтобы сделать запрос и получить дополнительную информацию об этом. Я успокаивала  себя только тем, что Анатолий никуда не денется, и как только будет возможность  я сразу сообщу ему о местонахождении его семьи.

Когда мы подъехали к «Склифу». Даша ошарашила меня вопросом:

– Ольга, а как ты собираешься туда попасть? Там наверно и койку твою уже заняли  и воообще, за побег по головке не погладят. Это не тюрьма, где твоему возвращению  обрадовались бы.

– Не знаю, что-нибудь придумаю, – ответила я, но пока в моей многострадальной  голове не было даже намека на какой-нибудь план проникновения в больницу.

– А ведь Даша права, – подтвердил Сережа, – тебе назад просто так не вернуться.  Наверно, надо опять становиться невидимой.

– Может быть, – ответила я. Посмотрю по обстоятельствам. Подвезите меня прямо к  приемному покою, а я уж там соориентируюсь на месте.

– Нет, я тебя одну туда не пущу, – заявила Даша. – Они начнут тебе грубить, хамить,  они же не знают, зачем ты из больницы сбежала…

– Нет, Даша, я пойду одна. Мобильник у меня с собой есть, я тебе позвоню…

– Значит, мы опять домой не едем, – сказал Сережа. – Будем ждать Ольгу.

– Похоже, что так, – ответила Даша.

Лиза упорно молчала.

Я прошла мимо двух машин скорой помощи и, едва не свалившись на крыльце, вошла в  здание больницы. Следом за мной санитары занесли носилки, на которых лежала  женщина с окровавленным лицом. Я пропустила их вперед и присела на стул. В моей  голове был шум, а перед глазами – точки. Не знаю, сколько времени я так  просидела. Помню только, что мимо меня снова пронесли носилки…

– Это Вы, Ольга Антоновна? Нет, этого не может быть! – раздался чей-то обрадованный  голос.

Я подняла глаза, присмотрелась и увидела молодого врача, который заходил в мою  палату и спрашивал, не экстрасенс ли я.

– Ну, конечно, это вы! Расскажите, как вы могли так незаметно исчезнуть из  больницы. Вы наделали такой переполох!

– Я… мне надо было… так получилось, – неуверенно говорила я, соображая, что бы  придумать более или менее правдоподобное. И вдруг меня осенило. – Это –  спонтанная левитация. Вы знаете, что это такое?

– Слышал, читал, – энергично потряхивая головой говорил доктор. – А сюда обратно  вы тоже при помощи левитации вернулись?

– Нет, сюда на машине, – честно ответила я. – Положите меня обратно?

– Обязательно. Я о такой пациентке всю жизнь мечтал. Вы – настоящая находка для  моей диссертации! Я сейчас все улажу, пойдемте, нет лучше пока посидите…

Я была уже согласна на то, чтобы он использовал данные обо мне для написания  своей научной работы, только бы меня подлечили. Он вернулся быстро, но не один,  а скакой-то женщиной в широких брюках и блузке цвета морской волны.

– Значит, это вы – Калинова Ольга Анатоновна? – строго спросила она.

– Да, – однословно ответила я.

– Вы – экстрасенс? – снова спросила она, но уже мягче.

– Да.

– И вам нужен гонг североамериканских индейцев?

– Да, а откуда вы знете? – оживилась я.

– Вас днем привезли без сознания, и мне пришлось поискать в вашей сумочке  документы. Мне случайно попался на глаза купон бесплатного объявления… Знаете,  он у меня есть, и я могу его вам… подарить.

– Гонг? У вас есть гонг североамериканских индейцев? Это точно? Не южноамериканских,  а именно индейцев Северной Америки? – несколько раз переспрашивала я.

– Именно, – с гордостью ответила она.

– Откуда он у вас?

– Мой покойный муж любил собирать всякие такие штучки. Но мне-то они не нужны.  Больше половины его коллекции я уже пристроила. Что-то продала, что-то раздала,  а что-то просто выкинула. Но гонг остался у меня, все рука не поднималась  избавиться от него. И надо же, он пригодился! А вам зачем он?

– Долго объяснять, – ответила я.

– Вот теперь пойдемте наверх, – сказал доктор. – Гонг вы получите только при выписке.

– Вы боитесь, что я снова… – я хотела сказать «сбегу», но вовремя одумалась, –  снова левитируюсь?

– Боюсь, очень боюсь, – говорил врач. – Профессор был на вас очень зол. Вам  нельзя было покидать больницу, это очень опасно, это очень рискованно… Могли бы  быть осложнения…

Доктор все бурчал и бурчал что-то себе под нос, а я шла, облокотившись на него,  и думала, что не сбежать отсюда я не могла, но и не вернуться сюда тоже не могла,  иначе я бы не избавила мир от энергетических слепней и не нашла бы гонг североамериканских  индейцев.

«Интересная штука, жизнь, – думала я. – В ней случаются такие непредсказуемые повороты.  А может быть так происходит только у меня, а у других все ровно и гладко?»

Глава 38