Белая малина: Повести

Я был голоден и потому решил быстрее направиться домой. На нашей дороге машины встречаются редко. Топай к селу и быстрее попадешь в дом.

Дорогу от Ардона до нашего села я мысленно делю на несколько отрезков. Первый — от станции до автотрассы. Второй — от трассы до большого холма. Ну, а там сразу увидишь силосную башню и большой амбар. За ним — наш дом.

Иду по дороге и думаю: интересно, кто же мне повстречается первым? И как воспримут весть о том, что я поступил в институт? Ведь из дому-то я вышел со скромной мыслью учиться в техникуме, а оказался в институте. Отлично! Правда, учиться мне предстоит целых четыре года.

Вдоль дороги выстроились в ряд столбы вплоть до самого амбара. Потом они повернут в сторону кладбища, и здесь их строгий порядок нарушится.

С правой стороны от дороги — кукурузное поле. Желтые бодылки тянутся кверху. Тишина вокруг, не чувствуется даже малейшего дуновения ветерка, способного сорвать пыльцу с кукурузных метелок. Дальше конопляное поле, тоже неподвижное.

Наша мать много пота пролила на этой проклятой конопле. Мы часто ходили с матерью в поле, и почти всегда в такую пору стояла нестерпимая жара. А там ни воды, ни тени поблизости не было.

XXXII

Первым меня встретил наш пес. Как он обрадовался! Прыгал вокруг так, словно я Бог знает откуда вернулся, будто я был в таких местах, откуда не возвращаются. Он повизгивал от радости, забегал то справа, то слева.

— Хватит, испачкал ты меня! — смеясь, прикрикнул я на пса и стал вытирать оставленные им на моей одежде пыльные следы.

Пес бросился вперед, пробежал метров двадцать, потом остановился и, тяжело дыша, посмотрел на меня. По глазам, его было видно, что он словно поторапливает меня. Я прибавил шагу, пес опять двинулся вперед. Затем остановился, дождался меня, покрутился у моих ног и вновь понесся вперед как одержимый.

Я спустился с холма и встретил Бади, мою младшую сестру. Около нее были телята, они мирно пощипывали травку, а пес бегал вокруг, дружески повиливая хвостом.

Почему-то на шее у Бади висел будильник. Его когда-то подарил нам Алмахшит, наш дядя.

Бади обрадовалась встрече и тут же принялась рассказывать мне о новостях. Раньше я пас телят, но после моего отъезда соседи решили, что надо бы делать это поочередно. Оказалось, что сегодня как раз наступила наша очередь. До обеда телят пасла моя старшая сестра Дунетаан, а после обеда ее заменила Бади.

— А что это у тебя на груди, Бади? — лукаво спросил я сестренку.

— Разве ты не видишь? Это часы.

— Зачем они тебе?

— А как же я узнаю, что пора гнать телят к Дому?!

Я не мог удержаться от смеха.

— Что же ты за солнцем не следишь?

— А вдруг солнце спрячется за тучи? Как я узнаю, сколько часов осталось до вечера? — ответила Бади вопросом на вопрос. — Кстати, почему ты так долго не приезжал домой, у людей глаза от ожидания побелели.

— Кому же это я так сильно понадобился, Бади?

— Много раз твой друг Темиркан заходил и о тебе спрашивал. И твой друг Царадзон, как только меня встретит, все о тебе спрашивает.

— А кто еще мной интересовался?

— Как кто… Я же сказала — все. Например, Хадижат, Бимболат, Хаматкан. Все о тебе спрашивали.

Бади была веселой, это я сразу заметил. А может быть, ей моя радость передалась. Ведь радость человеку скрыть трудно, и хотя я еще ничего не рассказал Бади о себе, она, конечно, догадалась, что я не зря пропадал в городе целый месяц.

Тут я не удержался и признался, что стал студентом. Бади схватила меня за руку и не отпускала от себя, сказала, чтобы я еще немного постоял с ней.

Так мы и стояли рядом. Небо было голубым, телята пощипывали траву и лениво обмахивались хвостами. И вдруг я вспомнил, что у меня есть для Бади подарки. Как же это я забыл? Я раскрыл свою сумку, достал оттуда конфеты и печенье, отделил для Бади ее долю, а остальное спрятал.

Оставлять Бади одну мне не хотелось, но в то же время мне надо было побыстрее попасть домой.

— Когда, скажи, мне гнать телят? — спросила сестра.

Я посмотрел на небо и ответил:

— Как только солнце опустится за макушку нашей ивы…

Бади не приняла мои слова всерьез, и тогда я попытался объяснить ей по-другому.

— Видишь вон то дерево? — повернувшись в другую сторону, спросил я.

— Вижу.

— Как только подгонят туда коров, телят держать здесь уже будет нельзя, поняла?

— Ну, горожанин, рассказывай, какие у тебя новости, — обратилась ко мне Нана.

В голосе ее я почувствовал некую торжественность. По-моему, она догадалась, что у меня все в порядке. Точно она ничего не знала, но чувствовала сердцем, что все обошлось как нельзя лучше.

И я выпалил:

— Поступил.

— Куда это ты поступил?

— В институт.

— Пусть теперь радуются те, кто не ожидал этого от тебя.

— А ты ведь, по-моему, говорил, что в техникум будешь поступать? — вступила в разговор Дунетхан.

— Там экзамены уже начались, так я сдал документы в институт.

— Говорят, кому-то боль в позвоночнике может пойти на пользу, так же вот и у тебя, — заключила Нана и тут же задала вопрос: — А сколько лет в институте учатся?

Тут я запнулся. Больше всего я боялся именно этого вопроса, но отступать было некуда.

— Четыре, — тихо ответил я.