Белая масаи

И снова авария! Я злилась на себя за то, что поддалась уговорам ветеринара и согласилась поехать по этой дороге. Он предложил просто двинуться дальше, но об этом не могло быть и речи. Я стала судорожно соображать, что делать. Я достала из автомобиля канат и нашла подходящие деревяшки. Мы прикрепили рессоры кверху, а в завершение подсунули деревяшки, чтобы канат не стерся. Я медленно поехала вперед и остановилась у первых же маньятт. Там мы выгрузили четыре из пяти мешков с сахаром и оставили их в первой попавшейся маньятте. Ветеринар убедительно попросил людей не вскрывать мешки. Мы осторожно поехали дальше в Барсалой. Я так сильно перенервничала из-за этой проклятой машины, что у меня заболел живот.

До магазина мы доехали без происшествий. Лкетинга сразу залез под машину, чтобы удостовериться в том, что мы говорим правду. Он не понимал, зачем я оставила сахар в других маньяттах, и не сомневался, что позднее его там уже не будет. Смертельно уставшая, я пошла в нашу комнату и легла на кровать.

На следующее утро я пошла к пастору Джулиани, чтобы показать ему свой автомобиль. Несколько раздраженно он заметил, что он – не мастерская. Чтобы сварить эти детали, ему придется разобрать пол-автомобиля. На это у него сейчас нет времени. Прежде чем он успел что-то добавить, я разочарованно развернулась и пошла домой. Я чувствовала себя всеми брошенной. Без помощи Джулиани я на этой машине больше никогда не доеду до Маралала. Лкетинга спросил, что сказал Джулиани. Когда я сообщила, что он не может нам помочь, Лкетинга ответил, что он всегда знал, что этот человек плохой. Видимо, он забыл, сколько раз пастор выручал нас из беды.

Лкетинга и юноша вели торговлю, а я все утро спала. Мне было плохо. Сахар раскупили уже к полудню, и мне стоило огромного труда удержать мужа, который хотел поехать на сломанном автомобиле за оставшимся сахаром. Вечером Джулиани прислал к нам своего сторожа, который сказал, чтобы мы привезли ему машину. Я обрадовалась, что он передумал, и отправила к нему Лкетингу, потому что сама как раз что-то готовила. В семь часов мы закрыли магазин, а Лкетинга еще не вернулся. Зато у двери ждали два незнакомых мне воина. Я уже поела, когда он наконец пришел. Он сказал, что заходил к маме, чтобы проведать своих животных. Радостно рассмеявшись, он протянул мне мои первые два яйца: со вчерашнего дня моя курица начала откладывать яйца. Теперь я могла расширить свое меню. Я приготовила гостям чай и, вконец измученная, забралась в кровать под москитную сетку.

Трое мужчин ели, пили и болтали. Я периодически засыпала. Ночью я проснулась вся в поту. Мне безумно захотелось пить. Мужа рядом не было. Я не знала, где лежит фонарь. Я выбралась из-под одеяла и сетки и направилась к канистре с водой. По пути я обо что-то споткнулась. Прежде чем я успела сообразить, что это было, я услышала хрюканье. Окаменев от ужаса, я спросила: «Дорогой?» В луче фонаря, который я наконец нашла, я распознала три силуэта, которые лежали на полу и спали. Одним из них был Лкетинга. Осторожно переступив через мужчин, я подошла к канистре с водой. Даже когда я вернулась в постель, мое сердце еще колотилось как бешеное. Осознав, что в комнате посторонние, я в ту ночь больше не сомкнула глаз. Утром меня бил такой озноб, что я не могла выбраться из-под одеяла. Лкетинга приготовил всем чай, и я очень обрадовалась горячему напитку. Мужчины от души смеялись над ночным приключением.

В тот день юноша торговал один, потому что Лкетинга ушел с двумя воинами на какую-то церемонию. Я осталась в постели. Днем к нам зашел пастор Роберто и принес оставшиеся четыре мешка сахара. Я вышла в магазин, чтобы поблагодарить его. При этом я заметила, что у меня кружится голова. Я поспешила в свою комнату и снова легла. Мне не нравилось, что юноша торгует один, но я была слишком слаба, чтобы его контролировать. Через полчаса после завоза сахара в магазине, как обычно, началась суматоха. Я просто лежала в постели. Заснуть под такой шум было невозможно. Вечером мы закрыли магазин, и я осталась одна.

Я бы с удовольствием пошла к маме, но меня снова знобило. Для себя одной готовить не хотелось, и я легла под москитную сетку. Комаров было еще очень много, и они были на редкость злые. В ту ночь у меня было несколько приступов озноба. Мои зубы стучали так, что я думала, меня слышно в соседней хижине. Почему Лкетинга не идет домой? Ночь никак не кончалась. Меня знобило, а потом сразу кидало в жар. Мне захотелось в туалет, но выходить на улицу одна я не решилась. Не видя другого выхода, я воспользовалась кружкой для воды.

Рано утром в дверь постучали. Я спросила, кто там, потому что торговать не хотела. В ответ я услышала голос любимого. Он сразу заметил, что что-то не в порядке, но я его успокоила, потому что не хотела снова обращаться за помощью в миссию.