Белая мель

— Что же, давай чуть-чуть... Может, уснем, — согласился Петунин. — Зови Люсю, у меня остались жареные шампиньоны. А то вы, наверное, промялись, пока добрались сюда.

— Точно, — обрадовался Спирин. — Люся, неси термос и сумку с едой.

— Есть у нас еда, — остановил Артем Люсю, Но Люся все-таки принесла термос с горячим кофе.

Петунин усадил гостей за столик, зажег фонарь и поставил сковороду с грибами, бутылку коньяка.

— Юлюш, может, встанешь, присоединишься? — спросил Артем.

— Сидите, сидите, я уж утром встану, — радушно отказалась Юлия.

— Ладно. А мы поговорим, — сказал Петунин и, заметив, что Люся сидит подрагивая и кутаясь в теплую шаль, налил и протянул ей стаканчик: — Выпей, согреешься.

— Это мне нельзя, — отказалась Люся, — крепкое. Я поем грибов, выпью кофе.

— Коля, а где же был парторг, когда ты уводил из цеха пятерых? — спросил Артем.

— В отпуске.

— А предцехкома?

— Гаврил Гаврилыч-то? А в саду, где ж ему еще быть?

— Он знает?

— А как же. Так ведь и ты знаешь, что он против ветра воду лить не будет. Да и аллах с ними. Жалко, конечно, но нам и тут неплохо. Бойко Володьке Заварухину дал седьмой разряд. Веревкина назначил мастером...

— А тебя?

— Пока старшим мастером...

— Почему пока?

— Ну что вы, Артем Сергеевич, он скоро будет иметь такой титул, что совсем перестанет со мной разговаривать...

— Люся, — прикрикнул Спирин, — не мешай мужскому разговору.

— Ну вот, видите? Уже... — нервно рассмеялась Люся.

— Он мне говорит: «Принимай огнеупорный участок». Я сказал, что мне рановато. Он сказал: «Ну, приглядись. Через две недели скажешь».

— А он еще, этот Бойко, пообещал квартиру, — добавила Люся. В ее голосе была неуверенность.

— Люся! — взмолился Спирин.

— Все. Молчу, — сказала Люся, вставая. — Коля, я пойду готовить ночлег. Спокойной ночи, Артем Сергеевич!

— Спокойной ночи, Люся!

Вскоре, накурившись, не сказав друг другу ни слова, они разошлись до утра. Петунин взял ружье, подержал его, поставил снова в куст крушины. Походил вокруг стога. Походил возле озера, оглядывая небо и белый туман над водой и камышами, прислушался, а потом резко повернулся, нашел плащ, снова взял ружье и тихонько пошел в сторону своего облюбованного озерка, где был сделан скрадок, где надо только забрести в воду, пройти всю мель и на глубине распустить чучела. И он пришел туда и распустил чучела, и устроился на. ящике, свесив ноги. В тишине он посидел недолго, сзади зашлепала вода. Он вскинул ружье и чуть не выстрелил в камыши — плыл щенок. Он подплыл к скрадку и молча стал взбираться на ящик, отряхиваясь от воды, лизнул хозяину руку.

Артем забрал щенка к себе на колени, прижал.

— Ну, брат, охота охотой, а как жить-то дальше будем, а? Молчишь?