Белая муть

Но вот бледно-желтоватый из-за тумана шар садился за ограды кирпичных домов, и настроение этого мужчины вновь превращалась в комок грязного снега, вместо которого когда-нибудь вновь расцветёт тюльпан. Заведение уже было закрыто, и его хозяин, потушив везде свет, впотьмах направился к своей спальне. Он не любил включать свет ночью, поэтому жизнь для него существовала в основном до заката, а темноту владелец боялся тревожить своими нуждами, считая такие поступки даже немного бескультурными. Вот он снял с себя праздничную одежду вместе с улыбкой и обаянием. Накрылся шерстяным одеялом и нечаянно бросил взгляд на бледное от вечного тумана окно.

Глаза Крючевского в этот момент померкли, а руки отнялись. Тело стало словно ватным и покрылось потом. Время шло, а из окна всё также неотрывно смотрел черный силуэт, само существо которого вызывало отвращение и страх. Древний, неприкаянный, словно крик тысяч сожженных еретиков, неотступных и упрямых. Этот страх стоял там, за хрупкой стеклянной преградой, которая была совсем ненадежным укрытием.

Ночь

Дождь лился рекой. Била, стреляла и грохотала ужасная каракатица молний, раскидывая свои лапы на всё небо. Эти вспышки освещали на мгновение дорогу, и то, что представляло безумное воображение Хида вместо привычных теней и силуэтов, выжигало остатки разума из его головы. Очки у человека запотели, поэтому за ними практически ничего не было видно. Хид гнал свой мотоцикл на полной скорости, потому что готов был поклясться: за ним кто-то бежал. Или что-то. Даже сквозь рев мотора он слышал, как кто-то настигает его. Лужи выплескивались под напором колес стального волка, а запах выхлопных газов жег ноздри. И в этот момент он привычным движением поправил зеркало. Границы сознания стерлись, и бедный почтальон окончательно сошел с ума. Дождь стучал по его кожаной куртке и чемодану. Мокрый шарф тряпкой, словно петлей, висел на шее. О Господи, зачем он повернул зеркало в сторону преследователя?!

Утро

Подоконник был завален бумагами. Их значимость варьировалась от совсем бесполезных до ощутимо важных. И всё это великолепие венчала старая грязная кружка с крепким чаем, след от которого медленно, но верно расползался под емкостью с напитком. Многие посчитали бы этот натюрморт недопустимым, но Полынев – свободный город, и избираемая власть тут тоже свободная. "Не нравится – сделай что-нибудь с этим самостоятельно", – это было основным законом города. И пока всех всё, видимо, устраивало. Мужчина средних лет, задумавшись, протянул руку к кружке – и, разумеется, всё разлил. Но даже это его ничуть не смутило, он молча поднял кружку, и отдал её кому-то, попутно прося заварить себе новый чай.

Мужчина был одет в легкую серую рубашку и классические черные брюки. На ногах у него были старые ботинки, явно не чищенные с прошлой прогулки. Надо сказать, он был большим любителем гулять в окрестностях Полынева, заходить в самые отдаленные улочки, раздумывая о делах, касающихся своей работы. Удивительная черта жителей этого города: почти все здесь имеют в списке основных увлечений работу, за исключением, например Саксайского, хотя если подумать, безработица и являлась его работой, причем стоит заметить – не самой легкой.

– Виктор, ваш чай, – сказал секретарь, ничем особо не выделявшийся, кроме своего злопамятства.

Виктор, ничего не ответив, взял новую кружку и тут же поставил её на место старой, дабы она остыла. Его голова сейчас работала, словно терпеливый строитель, потихоньку возводя каркас нового дома мысли. Он думал о вчерашнем происшествии, смерти почтальона Хида. Ночью он был вынужден выехать на место событий, потому что на Белле и так много обязанностей. А так хотелось всё скинуть на неё, и провести этот день за книжкой или газетой, последние, к слову, стали недавно выпускаться в Полыневе, и снискали невероятную популярность.

На месте происшествия лежал разбитый мотоцикл, а чуть поодаль, лежал и сам почтальон. Хирург установил, что смерть произошла внезапно – Хид сломал себе шею, упав с мотоцикла. Сложно было узнать знакомого человека в покорёженном трупе. Однако была одна странность: чемодана с письмами рядом нигде не было. По идее, каждую субботу мотоциклист привозил письма из соседнего городка, который находился в четырех часах езды от Полынева. Но сегодня писем не было. Народная дружина неохотно осматривала окрестности в поисках чемодана, никто не хотел тратить время на такую мелочь. Но Виктор понимал, что обычно скрывается за такими мелочами. Полной картины в его голове не было, однако он точно знал, что Хид прекрасно водил свой мотоцикл, и плохая погода не могла стать ему помехой, он привозил почту даже зимой, в гололед. Значит тут, вполне вероятно, может скрываться что-то необычное.

То же утро