Белая ночь (СИ)

  После ужина я помогла старушке по хозяйству, стараясь хоть чем-то компенсировать ей неудобство от нашего неожиданного появления. Потом баба Марья позвала меня за собой. Мы вышли на крыльцо, и тишина просто оглушила меня. Вокруг была непроглядная ночь, ни единого огонька. Весь мир спал, и только огромное небо сияло множеством звезд, как будто старалось хоть немного рассеять темноту на земле. И в этой тишине откуда-то из леса послышался одинокий и тоскливый волчий вой. Я вздрогнула от неожиданного страха, что-то зловещее было в этом вое. Деревенские собаки дружно залились лаем в ответ, но даже сквозь него было слышно, как другие волчьи голоса подхватили эту древнюю как мир песню ночного леса. Мне вдруг стало нестерпимо холодно.

  - Что-то волки уж очень близко подошли, - встревожено проговорила баба Марья, - давно такого не было. В это время года они уходят в глубь леса, но сегодня что-то не так...

  Тут она заметила, что я дрожу.

  - Ты, милая, никогда не слышала волков? - она рассмеялась. - Ну, конечно, откуда у вас там волки?

  - Мне просто холодно, - соврала я.

  На самом деле эти волки появились, как воплощение давно забытых детских кошмаров. Баба Марья сняла с себя пуховый платок и накинула его на мои плечи. Я с благодарностью укуталась в него, и мне даже стало чуточку менее страшно.

  - Расскажи мне о твоем муже, - проговорила она.

  - Он мне не муж, - смутилась я.

  'И даже не жених' - продолжила я уже про себя.

  - Нет? - удивилась она. - Странно, ты заботишься о нем, как о самом близком человеке.

  - Так оно и есть, - ответила я.

  На самом деле, она задела самую больную для меня тему. Алекс никогда не говорил ни о своей любви, ни тем более о свадьбе, по большому счету, он даже не успел бы этого сделать, если бы и захотел. Наши отношения еще не оформились во что-то серьезное, когда дала о себе знать его странная болезнь. Тогда в день Святого Валентина он первый раз почувствовал себя плохо. На следующий день он мне не позвонил, и я естественно, приняла это на свой счет. Мои предположения превосходили одно другое, но основой всех гипотез было то, что он больше не желает меня видеть. К вечеру я, наконец, не выдержала и позвонила ему. К моему ужасу, ответил женский голос. 'Он даже не хочет со мной говорить!' - пронеслось у меня в голове. Голос женщины был не молодой, и она говорила по-русски. Я догадалась, что это была его мать. Но Алекс сказал, что его родители в Швеции, почему тогда она отвечает на звонок? Или Алекс улетел домой подальше от меня?

  - Кто это? - спросила женщина в трубке.

  - Я...я Саша, - у меня получилось выдавить из себя несколько слов, - знакомая Александра. Могу я его услышать?

  Мне почему-то захотелось выбрать именно слово 'знакомая', на другое у меня не хватило духа. Наступило короткое молчание. Я замерла, готовясь услышать что-то вроде: 'Не надо больше нас беспокоить звонками', но она ответила.

  - Он в больнице.

  - Что с ним случилось? Где он? В Питере? - забросала я ее вопросами.

  Казалось, она была ошеломлена таким натиском со стороны неизвестной особы, о которой она, похоже, и знать не знала.

  - Он в 14-й больнице, в реанимации - произнесла женщина на том конце трубки.

  Я захлопнула крышку телефона, даже не сказав 'спасибо'. В реанимации! Значит, дело не во мне, все намного хуже, а я потратила целый день на то, что жалела себя, хотя именно ему сейчас было нужно все сочувствие и поддержка. Мне нужно его немедленно увидеть! Не думая ни минуты над тем, пустят ли меня, совершенно постороннего человека, в реанимацию, я помчалась в больницу. Конечно, меня не впустили даже в отделение, однако я просидела там до позднего вечера, дожидаясь у входа, когда его мать выйдет от него. Узнать ее оказалось не сложно, потому что Александр был очень на нее похож. Я поднялась ей навстречу.

  - Меня зовут Саша. Помните, звонила Вам сегодня? Как Алекс?

  Она была сильно удивлена моим появлением, это чувство на миг даже вытеснило тревогу с ее лица, но она быстро взяла себя в руки.

  - Похоже, Вы не просто 'знакомая'? - с легкой улыбкой ответила она.

  Я молчала, не зная, что сказать в ответ. Пауза затянулась, но, наконец, женщина проговорила:

  - Пойдемте, он недавно пришел в себя.

  С тех пор для меня началась совсем другая жизнь, в которой больше не было бесшабашных прогулок по набережной, кафе и кино. Была только тревога и постоянное напряжение, ведь я проводила в больнице все дни после университета. Моя мать с ужасом смотрела на мое отчаянное желание быть с ним рядом. 'Почему ты так убиваешься ради него? Ведь он тебе практически чужой человек!'