Белая ночь (СИ)

  - Не плачь, когда-то я сама приехала сюда за мужем из Барнаула. Он работал егерем в здешнем заповеднике. Эта земля навсегда меня покорила и уже не опустила, даже когда с мужем случилась беда. Его разорвал медведь-шатун. Зима в тот год была, ой какой суровой, а зверь не сумел вовремя залечь в спячку... - баба Марья тяжело вздохнула, - Я ничем не могла ему помочь. Все дороги занесло, врач даже не доехал до нас... Кам ушел тогда из этих мест, и мне пришлось узнать, каково это - не иметь надежды.

  Притихшая я стояла, не решаясь пошевелиться. Рассказ этой женщины тронул меня до глубины души. Еще пять минут назад я упрекала ее про себя в бесчувственности, даже не догадываясь, какая трагическая история, оказывается, была в ее жизни.

  - Я поговорю сегодня с людьми, но не сейчас. А ты должна ждать здесь и не высовываться из дома, - сказала она, и у меня не нашлось слов, что ей ответить.

  Это было самое ужасное утро. Я все так же, как и раньше сидела рядом с Алексом, как делала это в Питере. Но сегодня все зависело не от результатов очередных обследований, проводимых самыми лучшими специалистами, а от решения каких-то стариков, видевших во всем, что не поддавалось их примитивному пониманию, происки потусторонних сил.

   Солнце уже давно стояло в зените, а хозяйка все не возвращалась. Я нервно мерила шагами тесную избу. Баба Марья, уходя, забрала с собой и внука, поэтому мы с Александром были в доме совершенно одни, но он не мог поговорить со мной, а тем более меня успокоить. Я остановилась посреди комнаты, глядя на него. Такой близкий и в то же время практически чужой человек.

  Вдруг я задумалась, случись все это со мной, сделал бы он для меня то же самое? Нас с ним не связывали никакие обещания, даже в те дни, когда ему становилось лучше, и мы гуляли по больничному парку, он ничего не говорил о том, кто я ему. Нет, он, конечно, был искренне благодарен мне, не раз повторяя, что моя поддержка очень много значит для него, но разве этих слов мне хотелось услышать? В полузабытьи он всегда держал меня за руку. Я видела, что мое присутствие успокаивает его, и уже поэтому готова была находиться рядом с ним. Но навязчивый червь сомнений продолжал точить изнутри. 'Посмотри на себя трезво! - не унимался он. - Ты всего лишь обычная глупая студентка, каких тысячи, далеко не красавица, да еще и без особого приданного. А он иностранец, пусть не очень богатый, но зато с большим будущим'. 'Нет, он любит меня. Разве моя преданность не стоит такого чувства!?' - с досадой подумала я, а вслух добавила:

  - Ты совсем расквасилась за последние дни, если начинаешь во всем сомневаться!

  Мне стало стыдно за свои мысли. Что значил сейчас мой мелочный эгоизм по сравнению с тем, что Алекс находился между жизнью и смертью? Как вообще можно думать о себе в такой момент!

  Когда в дверях, наконец, показалась баба Марья, я готова была броситься ей на шею уже потому, что она отвлекла меня от самоистязаний. Ее голос прозвучал устало:

  - Мне удалось их уговорить...

  Я замерла. Неужели все получилось, и у нас снова появился шанс!

  - Но они не хотят везти вас до самого места. Вам помогут добраться до ручья, а дальше придется идти пешком! Это все, что я смогла сделать, - оправдывалась она.

  Отличная новость! Я даже не спросила, сколько придется пройти. Не важно, мы дойдем, теперь у меня была точная цель, а значит, все остальное не имеет значения. Но тут я вспомнила, что Эрик взял с меня слово дождаться его. Когда он приедет? В этом хуторе не было никакой связи с внешним миром, кроме той дороги, по которой нас сюда привезли. Мой телефон не работал, и я понятия не имела, где сейчас отец Александра. Нет, нужно соглашаться, пока старики не передумали.

   Через час к дому подъехал какой-то человек на телеге. В нее была запряжена старая лошадь с нечесаной гривой, чей вид вполне соответствовал своему хозяину.

  - Василий отвезет вас до речки. Он покажет тропу, и по ней надо будет пройти пешком с полкилометра, - говорила баба Маша, укладывая в мешочек хлеб и еще какие-то продукты. - Больше всего на свете мы боимся, что он уйдет отсюда, как уходил прежде.

  - Куда он уходил? - испуганно спросила я. Мне было страшно подумать, что мы не сможем его найти.

  - Не знаю, у камов свои дороги. Когда я впервые приехала сюда, мне было чуть больше, чем тебе сейчас. Старики рассказывали, что он надолго пропадал, но каждый раз возвращался, меняя свое лицо. Сейчас он снова здесь, и нам никак нельзя его терять. Тогда мы останемся без помощи, а для стариков это хуже некуда. Так что не серчай, дочка, - и она горячо обняла меня и перекрестила. - Ну, в добрый путь!